Между тем именно в этих работах впервые было высказано предположение, что лабиринты следует рассматривать в комплексе не материальной культуры обитателей древнего Беломорья, в одном ряду с каменными скребками, очагами, остатками жилищ, охотничьими и рыболовными ловушками, а в комплексе культуры духовной. Они заключали в себе определенные представления их строителей о мироздании, по-видимому — о космогонии и о месте человека в системе природы. Одиночные лабиринты, разбросанные по берегам морей, находящиеся в различном окружении, давали их исследователям широкий простор для различных догадок и гипотез. Но стоило им обратиться к Соловецким островам, общепризнанному центру своеобразной «культуры лабиринтов», как все открывающееся взгляду заставляло отбросить попытки «реального» толкования этих удивительных памятников человеческой мысли и духа.

Виноградов и Брюсов работали на Соловецких островах в разное время, но одинаково считали, что лабиринты — святилища, алтари древности. Правда, такую точку зрения требовалось еще и доказать. После безрезультатных попыток обнаружить что-либо под спиралями, оба ученых обратились к каменным кучам, лежавшим в кольце лабиринтов на Большом Заяцком острове, позволяющим думать, что они-то и есть то самое «ядро», ради которого создано все остальное. Уже само присутствие среди куч разрушенных дольменов утверждало мысль, что здесь находится огромный «город мертвых». Обращала на себя внимание и такая особенность: прямые входы, подводящие к центрам гигантских лабиринтов, окружающих каменные кучи, были сложены так, что входящий в них оказывался обязательно лицом к этим сооружениям и никогда — спиной или боком.

Здесь требуется пояснение, без которого нельзя правильно представить ни действительную форму, ни вероятное назначение лабиринтов. «Двойная каменная спираль» — образ более художественный, чем точный, хотя он и бытует в научной литературе. На самом деле идущий по «спирали» проходит на каждом витке не полную окружность, а, дойдя до крутого поворота, начинает движение в обратном направлении. Полувитки, заполняющие своими почти смыкающимися дугами круг или овал, имеют конечной точкой центр лабиринта. По своему рисунку лабиринт больше всего напоминает положение стальной спирали на керамическом основании электроплитки. Узкий, постоянно меняющий свое направление проход уводил идущего не просто в центр, но как бы в глубь лабиринта, отмеченного всегда группой крупных камней или неясной каменной конструкцией.

Все это убеждало меня, что лабиринты служили входами в подземное царство мертвых, о чем, кстати сказать, недвусмысленно напоминали связанные с ними легенды. Феи, эльфы, дверги, йотуны — все они были выходцами «с того света», куда завлекали неосторожных путников или любопытствующих искателей приключений. Запутанный вход в подземный мир предназначался здесь не для живых, а для душ умерших. Поэтому так нужны были здесь изгибы и повороты, чтобы, пройдя однажды «туда», душа не могла найти обратный путь к еще живущим. Только жрецы древности, склоняясь над разверстой в центре лабиринта воображаемой бездной, могли приносить жертвы подземным богам, обращаться с призывами к ним и к душам умерших, вызывать их, общаться с ними, не выпуская их из магической спирали. Лабиринты, таким образом, служили алтарями, на которых жрецы приносили кровавые жертвы, и «рупорами», обращенными в «царство мертвых», чтобы спрашивать его обитателей о настоящем и будущем…