Заметим, что источники об убийстве Грозным своего сына – английские. Однако у нас поспешили зафиксировать этот «факт», в том числе – на знаменитой картине Репина.

А в качестве центральной фигуры памятника «Тысячелетие России» мы имеем Петра I – реального сыноубийцу.

Игорь ШИШКИН. Этого факта никто не отрицает.

Андрей ФУРСОВ. Пётр участвовал в пытках, на нём – кровь сына. Экономику страны он оставил в руинах. Народ разбегался. Павел Ягужинский, сподвижник Петра I, буквально через несколько дней после его смерти составил аналитическую записку с признанием, что царь был велик, но продолжать его реформы невозможно – достигнут край!

Россия экономически восстановилась лишь во время царствования Елизаветы Петровны. Тем не менее, портреты Петра висели и висят на стенах кабинетов наших государственных деятелей (вспоминаю Черномырдина), а Иван Грозный так и не дозволен.

На карамзинское отношение к Грозному наслоилось и отношение Запада. Обратите внимание, как на английским язык переводится сочетание «Иван Грозный» – «Ivan The Terrible», то есть буквально «Иван Ужасный». Это же совершенно иной смысл! Ужасный – это что-то заведомо плохое, в отличие от не несущего негативных коннотаций слова «грозный».

Игорь ШИШКИН. Для русского человека.

Андрей ФУРСОВ. И не только для русского. Турки, например, переводят его имя правильно, сохраняя значение «грозный», то есть внушающий страх. Врагам, естественно, внушающий…

Общая ненависть к Ивану Грозному и нашей дореволюционной либеральной общественности, и Запада – стала фундаментом резко негативного отношения к нему в 1950-х – 60-х годах. К тому же, это была реакция на положительное отношение Сталина. При Сталине был поставлен знаменитый двухсерийный фильм, и, когда началась ползучая хрущёвская десталинизация, об этом вспомнили. Дескать, один «палач» и «параноик» восторгался другим. В перестроечное время Бехтерева заявляла о том, что её дед поставил Сталину такой диагноз.

Игорь ШИШКИН. Шуму по этому поводу было много.