– Ну-ка успокойтесь! – прикрикнула на животных Нина. – Все уже поняли, как вы рады нас видеть!

Из Зала Розовых Углов послышались знакомые голоса.

Люба и мэр обсуждали случившееся с ними. Оба недоумевали, каким образом они оказались сидящими за столом в этот утренний час.

– Может, вам налить чашечку чаю или кофе? – перестав ломать голову над тем, чего она все равно не могла понять, спросила русская няня, вставая со стула.

– Нет-нет, спасибо! Мне уже пора, – ответил Людовико Сестьери, взглянув на часы.

Нина неслышно вошла в комнату.

– Уважаемый мэр! Как я рада видеть вас в нашем доме! Для меня всегда большая честь и удовольствие принимать вас здесь.

– Да-да, конечно… – пробормотал Людовико. – Нам надо обсудить что-то важное. Кажется, ураган нанес городу большой ущерб. Или я ошибаюсь?

– Нет, ничего важного. На город действительно напал сильный ураган, но теперь все утихомирилось. Что до разрушений, то самый сильный ущерб был нанесен дворцу Ка д’Оро. Вам об этом уже известно?

– Дворцу Ка д’Оро?.. Да-да, кто-то мне говорил об этом… Кажется, это были вы! – Людовико внимательно посмотрел в лицо девочки.

– Я?! Нет, вы ошибаетесь. Когда вы вернетесь в мэрию, ваши советники сообщат вам подробности. Я убеждена, что они в курсе всего и у них есть что посоветовать вам, – улыбнулась Нина.

Кажется, очередная ложь прозвучала убедительно.

– Да, конечно, я поступлю так, как они мне посоветуют. – Было такое впечатление, что мозги мэра еще не полностью проснулись.

– Как бы то ни было, я искренне благодарна вам за все, что вы для нас сделали. – Повиснув на шее мэра, Нина поцеловала его в щеку.

Людовико от смущения залился краской.

Люба побежала в кухню, недоумевая, как можно вести себя так фамильярно с первым гражданином Венеции.

Пока Фьоре и Рокси провожали мэра к двери, Нина поднялась по винтовой лестнице. Подойдя к родительской спальне, она с замиранием сердца постучала в дверь. И радостно выдохнула, услышав голос отца:

– Входи-входи!

Родители сидели на кровати, с удивлением рассматривая свою летнюю одежду, в которой проснулись.

– Признавайся, несносное дитя, это одна из твоих алхимических штучек? – улыбаясь, спросил отец.