— Кажется, авария.

Я, пошатываясь, пошла к телефону, а когда Шон не ответил, позвонила диспетчеру:

— Это жена Шона О’Кифа. У меня начались роды.

Диспетчер предложила прислать бригаду «скорой помощи», но это могло занять некоторое время: участок завалили вызовами из-за дорожных аварий.

— Все хорошо, — сказала я, вспоминая долгие роды с твоей сестрой. — Думаю, еще есть время.

Внезапно я согнулась пополам от такого сильного спазма, что телефон выпал из моих рук. Амелия смотрела на меня круглыми глазами.

— Все в порядке, — соврала я, улыбнувшись так сильно, что заболели лицевые мышцы. — Просто выскользнул телефон.

Я дотянулась до трубки и на этот раз позвонила Пайпер, которой доверяла как никому, не сомневаясь, что только она меня выручит.

— Роды не могли так скоро начаться, — сказала Пайпер, хотя все прекрасно понимала: она была не только моей лучшей подругой, но и акушером-гинекологом. — Кесарево запланировано на понедельник.

— Вряд ли малышка получила напоминание, — ахнула я и стиснула зубы после очередного спазма.

Пайпер не произнесла вслух, о чем мы обе думали: я не могла родить тебя естественным путем.

— Где Шон?

— Я… не… зна-а-аю, Пайпер!

— Дыши, — отозвалась она, и я стала дышать, произнося «ха-ха-хи-хи», как она учила меня. — Позвоню Джианне и скажу, что мы едем.

Джианна, вернее доктор Дель Соль, была акушером-гинекологом из перинатального отделения, которая приехала к нам восемь недель назад по просьбе Пайпер.

— Мы?

— Ты планируешь поехать сама?

Через пятнадцать минут я отделалась от вопросов твоей сестры, усадив ее на диван и включив «Подсказки Бульки». Сама села рядом, накинув зимнее пальто твоего отца, единственное, которое подходило мне по размеру на тот момент.

В первые мои роды сумка уже стояла упакованной возле дверей. У меня был четкий план, я даже прихватила с собой в приемную музыкальное попурри. Я знала, что будет больно, но награда превосходила ожидания: встретиться с ребенком, которого мне не терпелось увидеть несколько месяцев. В первые роды я была так воодушевлена.

Сейчас же я пребывала в ужасе. Внутри тебе было безопаснее, чем снаружи.