Еще отроковицей Аталанта ростом превзошла взрослых женщин, а красотой затмила всех пелопоннесских девушек. Оттого, что в детстве она была вскормлена медвежьим молоком, и от постоянных трудов в лесах и горах Аталанта выглядела мужественно и сурово. Она была стройной, как Артемида, потому что постоянным занятием ее была охота, тренирующая все тело. Волосы были белокуры, всегда открытое ветру и солнцу лицо загорелое, точно все было залито темным густым румянцем. Однако ее редкостная, какая-то шальная красота не радовала и не умиляла, а пугала. Ее синие, как летнее небо над горами, глаза смотрели всегда независимо и строго, а порой даже дико и жестко, особенно на мужчин, и редко кому хотелось еще раз с ней встретиться взглядом. Впрочем, с ней и встретиться-то возникала возможность очень редко, она появлялась всегда внезапно и неожиданно, когда гналась за зверем или защищалась от чьего-нибудь нападения, и, едва показавшись, тут же, дико сверкнув синими брызгами глаз, молча, скрывалась в непролазных лесных дебрях, или в труднодоступных горных чащах.

Как-то раз ночью жившие неподалеку от Аталанты в такой же пещере кентавры Гилей и Ройк, отчаянные повесы и гуляки, где-то напились неразведенного вина и обуреваемые лютой похотью, отправились к ее пещере, решив осуществить то, чего давно вожделели. Два кентавра сделали себе венки из молодых сосновых веток и двигались к Аталанте, непрестанно шумя и поджигая факелами на своем пути кусты и деревья, чтобы с такой дерзостью вручить свои брачные дары или, говоря, по-простому — они хотели ее напугать и изнасиловать.

Увидев из своей пещеры подбирающийся огонь и узнав буйствующих от выпитого вина и распирающей похоти поджигателей Гилея и Ройка, дева-охотница не растерялась, не устрашилась их вида и крикнула звонко:

— Мерзкие полукони, жалкие пьяницы! Не напрасно Молва дурную о вас славу всюду распространяет. Прочь убирайтесь во тьму, или я насмерть буду с вами сражаться!

В ответ полулюди — полукони только похотливо заржали и стали еще быстрее к деве стремиться. Тогда Аталанта натянула тетиву приготовленного лука и метко попала первой же стрелой в горло одного из кентавров. Она не стала целиться в его сердце потому, что не знала в какое именно — конское или человечье сердце надо попасть, чтобы чудовище горное навсегда жизни лишить. Кентавр, словно споткнулся всеми четырьмя ногами, и замертво повалился. Тогда другой кентавр стал ко входу в пещеру Аталанты по тропинке приближаться, уже не как недавний жених, а как ярый враг, желавший отомстить за товарища по табуну и насытить уже не похоть, а гневную месть. Однако и его поразила насмерть стрела с детства искусной в стрельбе из лука Аталанты, войдя прямо в левый висок и, выйдя, с другой стороны, и кромешная тьма навсегда очи кентавра закрыла: с шумом на землю он рухнул кверху копытами.