В настоящее время остро встал вопрос скорее не о сдерживании американской экспансии, а о конкурентоспособности России как европейской страны, в том числе и на Балканах. Прежнее идеологическое соперничество СССР и США в Европе сменяется их соперничеством/конкуренцией в сфере отношений с государствами Центральной и Юго-Восточной Европы, то есть в пространстве, которое исторически рассматривается Россией как первостепенно важное для ее безопасности и близкое ей в культурном отношении. Другое дело, что эти государства считают, что у российской правящей элиты еще сильны имперские устремления, и российским политикам и дипломатам пока не удалось убедить их в обратном. Со своей стороны, США именно в этих странах наиболее успешно эксплуатируют миф о своей роли «защитника демократии». В частности, это связано с тем, что левокоммунистическая и радикал-националистическая оппозиция в России настаивает на сохранении за российским государством прежнего международного статуса Советского Союза в пространстве Евразии и Восточной Европы. Например, один из политических деятелей лево-патриотического толка А. Подберезкин даже говорил о создании «славянской империи», в которую могли бы войти Сербия и Болгария.

Реально же вопрос заключается в том, что может предложить Россия тем восточноевропейским и балканским странам, которые ориентируются на европейскую систему ценностей, или что она может внести нового и продуктивного в развитие европейской культуры и культуры балканских стран.

В связи с ситуацией в Косово Россия оказалась в сложном положении. Западные государства избрали явно недемократический путь решения сложнейшей проблемы межэтнических отношений в балканском регионе, но зато были четко сформулированы гуманитарные цели, которые не могли быть поставлены под сомнение по своей сути.

Россия же, стремясь сдерживать геополитическую экспансию НАТО и гегемонию США в целях ли защиты своей идентичности и поддержания баланса сил в мировой системе и выступая за соблюдения существующих международно-правовых норм, фактически вынуждена была поддержать режим, который весьма далек от той политической модели, которую сама же Россия провозгласила как желаемую цель своего развития.

Геополитический подход к ситуации на Балканах хотя и отражает в определенной степени реальность, но далеко не исчерпывает ее. В этом плане популярные ныне в России работы по геополитике, предлагающие положить в основу внешней политики баланс сил как таковой, а не процесс согласования интересов, склоняет российское общество к «дихотомическому видению реальности, характерному… для инфантильного мышления», что в конечном итоге «работает на регресс общественного и индивидуального сознания».[97] В подобных разработках отношения между народами так же примитивны, как в начале человеческой истории. Такое особое отражение современной действительности отдельными представителями научной элиты России можно объяснить или специфической психологией кризисного общества, или лоббированием интересов определенных элитных групп. Возможно, и тем, и другим. Но ставка Москвы на баланс сил в отношениях России и США в Европе по-прежнему будет работать на последних. Известно, что гонка вооружений в период холодной войны явилась результатом разработанной стратегии на истощение закрытой системы СССР и расчета на психологию «осажденного». Расчет оправдался: система не выдержала не только экономически, но и психологически.