«Я не буду говорить об этих подонкaх, я скaжу о тех, кто дошел до того, что пытaется их зaщищaть. Кем нaдо быть, чтобы брaть сегодня под зaщиту этих клеветников, двурушников! Суровый приговор, говорите вы? Эх, не попaлись эти молодчики с черной совестью в двaдцaтых годaх, когдa судили не столько по стaтьям зaконов, сколько по революционному прaвосознaнию. Им бы тогдa покaзaли, кaк клеветaть. Я думaю, рaзговор с ними был бы короткий».
Как видим, позиция нобелевского лауреата резко отличалась от мнения тех его собратьев по перу, которые придерживались либеральных взглядов. Это выступление Шолохову не простили – вскоре возобновилась затихшая было кампания по обвинению его в плагиате при написании романа «Тихий Дон».
Дело Синявского и Даниэля пагубно отразилось и на судьбе Александра Твардовского. Когда летом 1969 года начался последний этап его публичной травли, припомнили и то, что в «Новом мире» печатались статьи Синявского, которого Твардовский особо выделял среди штатных критиков редакции. Припомнили и его предложение руководству писательской организации обратиться к властям с просьбой о досрочном освобождении Даниэля и Синявского.
После ознакомления с откликами на дело двух «антисоветчиков» пришла пора рассмотреть его по существу. Синявский и Даниэль обвинялись в написании и передаче для публикации за границей произведений, порочащих советский государственный и общественный строй. Писали они под псевдонимами Абрам Терц и Николай Аржак, соответственно. В повести Аржака «Говорит Москва» рассказывалось о введённом в СССР Указом Президиума Верховного Совета «дне открытых убийств», о единодушном одобрении этой инициативы со стороны трудящихся и о попытках протеста отдельных граждан против навязываемого им «праздника». В рассказе «Человек из МИНАПа» речь идёт о Московском институте научной профанации, главного героя повести «Искупление» обвиняют в доносе, а в рассказе «Руки» чекист расстреливает священников. Повесть Терца «Любимов» повествует об узурпаторе, захватившем власть в провинциальном городке, в его же повести «Суд идет» описываются неприглядные подробности жизни прокурора. Синявскому также инкриминировали написание статьи «Что такое социалистический реализм?»:
«Что такое социалистический реализм? Что означает это странное, режущее ухо сочетание? Разве бывает реализм социалистическим, капиталистическим, христианским, магометанским? Да и существует ли в природе это иррациональное понятие? Может быть, его нет? Может быть, это всего лишь сон, пригрезившийся испуганному интеллигенту в темную, волшебную ночь сталинской диктатуры? Грубая демагогия Жданова или старческая причуда Горького?»