Культура, которую он постигает в школе, еще чужда и непривычна ему.

Работа у учителя Мисры нелегкая, сложная.

В день моего отъезда Мисра собрал учеников перед школой, построил их и сказал:

– Теперь попрощайтесь с нашим гостем.

– Джай Хинд![19] – крикнули они дружно.

– Джай Хинд, – ответила я. – Растите большими и умными.

Мисра с гордостью посмотрел на ребят. И по-моему, гордость была законной. Ибо учитель сделал и делает для бондо очень много. Но сами они об этом пока не подозревают…

Камар и богини

Камар и богини

Я уезжала из страны бондо во вторник. Был рыночный день, и многие жители Мудулипады и других деревень отправились с утра вниз, в Говиндапалли. Мне тоже хотелось там побывать. Милада (она приехала к бондо позже) присоединилась ко мне. Мы уложили в джип свое походное снаряжение, распрощались с Мудулипадой и Мисрой и двинулись в путь. Но на рынок мы все же опоздали. Нам опять пришлось тянуть джип на себе, и на это ушло больше времени, чем мы рассчитывали. В Говиндапалли мы застали опустевшие рыночные ряды, между которыми паслись козы. И тут я вспомнила, что Будамудули говорил мне как-то о кузнеце из Говиндапалли, который делал по заказам бондо наконечники для стрел, ножи, топоры и еще какую-то мелочь. Решено было разыскать этого кузнеца. Тем более что там наверху, в разбойной Димрипаде, мне так и не удалось поговорить с местным камаром.

Мы отправились к кузнецу. Говиндапалли оказалась довольно большой деревней, и мы долго блуждали по ее извилистым узким улочкам, спрашивая, как найти дом камара. Наконец мы оказались на самой окраине деревни. Небольшой домик кузнеца, обнесенный глинобитным забором, стоял в тени нескольких манговых деревьев. Мы миновали невысокие деревянные ворота и оказались в чисто подметенном дворе. Там никого не было, и только несколько кур с рассеянным видом бродили по плотно утрамбованной земле.

– Камар, а камар! – позвала я. Но никто не отозвался.

– Идемте в дом, – предложила Милада.

Мы осторожно постучали в дверь, и глухой голос ответил:

– Войдите.

Мы вошли. То, что случилось в следующий момент, было настолько неожиданным и странным, что мы даже растерялись и обе на какое-то мгновение лишились дара речи. Посредине небольшой полутемной комнаты стоял немолодой сутулый человек в темно-синей домотканой рубашке и набедренной повязке. Вдруг при виде нас он вскрикнул и закрыл лицо руками, а затем упал ничком на пол и уткнул лицо в ладони. Плечи его вздрагивали, и изо рта вылетали какие-то неясные звуки. Мы бросились к нему.

– Что случилось? – спросили мы в один голос. – Встаньте, пожалуйста, нам надо с вами поговорить.