Крышка на почтовой прорези наконец захлопнулась. Фиолетовый силуэт удалился. Артур расслабил пальцы, потом разогнул локти. Повел плечами, чтобы сбросить напряжение.

Не вполне уверенный, что Бернадетт не притаилась за садовой калиткой, он слегка приоткрыл входную дверь и через образовавшуюся щель осмотрел окрестности. В саду напротив долговязый Терри — дреды перевязаны красной банданой, вечно стрижет свой газон — как раз вытаскивал газонокосилку из сарая. Двое рыжих детей из соседнего дома носились босиком по улице. Голуби вконец запачкали лобовое стекло его «ниссана-микра», который давно уже был не на ходу. Артур постепенно успокоился. Все было как обычно. И это хорошо.

Он прочитал брошюрку и аккуратно положил ее к другим, принесенным Бернадетт раньше, — от «Подлинных друзей», «Ассоциации жителей Торнэппла», «Пещерных мужчин», а также приглашение на Парад дизельных поездов Северной Йоркширской железной дороги — и велел себе заняться чаем.

Своим приходом Бернадетт выбила его из колеи, испортила все утро. От расстройства он слишком рано вынул из чашки чайный пакетик. Открыл холодильник и достал бутылку молока. Понюхав, сморщился и вылил в раковину. Пришлось пить чай без молока. Никакого вкуса. Артур тяжело вздохнул.

Сегодня он не планировал мыть пол на кухне или пылесосить ковер на лестнице. Полировать краны в ванной или аккуратно складывать полотенца он также не собирался.

Артур потянулся за лежавшим на столешнице рулоном мешков для мусора, походившим на толстый черный телескоп. Тяжелый, отметил он про себя. То, что надо.

Чтобы собраться с духом, Артур еще раз перечитал рекламную листовку «Спасители кошек»: «Все вещи, пожертвованные нашей организации, будут проданы с целью сбора средств для пострадавших от жестокого обращения кошек и котят».

Сам он слабости к кошкам не питал, особенно после того, как они стали разбойничать на альпийской горке, но Мириам их любила, хотя и начинала чихать от их шерсти. Она оставила листовку под телефоном, и Артур решил, что это знак: именно этой благотворительной организации он должен передать вещи жены.

Сознательно оттягивая момент, когда предстояло заняться делом, он медленно двинулся вверх по лестнице и остановился на первой площадке. Разбирать вещи Мириам было как прощаться с ней во второй раз. Он словно удалял ее из своей жизни.

Сквозь навернувшиеся слезы Артур смотрел в окно на сад, разбитый на заднем дворе. Если встать на цыпочки, можно было увидеть, как подпирают небо похожие на каменные пальцы кончики шпилей Йоркского собора. Деревня Торнэппл, в которой он жил, располагалась в пригороде Йорка. Вишневые деревья уже начали отцветать, и лепестки падали на землю, как розовое конфетти. С трех сторон сад был окружен деревянным забором — достаточно высоким, чтобы соседи не могли через него заглядывать и заводить светскую беседу. Они с Мириам довольствовались обществом друг друга. Они все делали вдвоем, и чужим здесь места не было. Уж извините.