Вот только толку-то?

Солярис-оружия у меня было, но это было и неважно — оно в любом случае больше не действовало. Отключив магию, Либератор отключил и это оружие, местный аналог ядерки. Грозные солярис-ракеты превратились в обычные железяки.

Теперь балом правил его величество огнестрел. А Либератор тем временем собрал у берегов Гренландии за пределами моего купола уже все флоты Франции и России, кроме Арктического, и даже кусок Голландского флота.

Только на воде у него было в тысячу раз больше сил, чем у меня.

А в центральной Гренландии за пределами моего купола, как докладывали эскимосы, уже стояло пять дивизий вражеского спецназа...

Но даже и это всё было уже неважно. Численность войск не имела никакого значения, ибо Либератор умел телепортировать свои силы в любых количествах и на любое расстояние, как я уже много раз убедился за последние сутки. Он делал это мгновенно, его войска были самыми мобильными в человеческой истории...

Так что никакого боя или штурма даже не будет.

Как только купол падет — Либератор просто сразу же телепортирует все пять дивизий спецназа прямо в мои палаты. А потом шлифанет эту крепость десятком тысяч ракет и авиабомб... Он просто превратит всю южную оконечность Гренландии в выжженную землю, сбросит сюда столько снарядов, что даже ледники обратятся в пар...

И силовики выполнят любой его приказ, я уже был в курсе, что любому вояке, который сражается против меня, Либератор платит золотыми рублями.

Вот почему ситуация казалась мне безвыходной. Да она и была такой...

Староверы за столом пили чай и о чем-то тихо переговаривались. Я же созерцал, как пляшут в древнем черном камине языки пламени и предавался горьким думам.

Я был готов к смерти. На этот раз без всякой бравады. Я правда был готов, я уже считал себя мертвецом...

Мне только было жалко мир. Пусть он был плох во всех отношениях, но он был лучше мира Либератора. В мире до Либератора, по крайней мере, были принцессы, а еще много интересных тайн и загадок, красивые дворцы и города, моря и леса, вкусные вина... А еще там были люди чести. Хоть и немного, но они там были.

Теперь же не будет ничего. Только вечная боль во имя Либераторской СПРАВЕДЛИВОСТИ...

Хлопнули двери, вошёл Шаманов, мой канцлер.

Я посмотрел на Акалу, потом бросил печальный взгляд на свой смартфон, лежавший на каминной полке — теперь девайс стал просто бесполезным кирпичом, связи в мире больше не было.

Так что Шаманов был единственным источником новостей, их он получал от сбежавших под мой купол беженцев и от верных мне военных, у которых все еще работала радиосвязь.