Несомненно, в Москве выходит много краеведческой литературы, помогают группы в социальных сетях, музеи, выставки, экскурсионные проекты. Но все эти продукты не столь многочисленны и не охватывают значительного процента горожан. В последние годы стремительно растущая Москва воспринимается многими как не очень дружелюбное транзитное пространство либо площадка для заработка денег. Горожане старой закалки еще сильнее держатся за свои истоки и стереотипы, которые отчасти соответствуют действительности.

Сблизить и помирить всех способна только история Москвы, ее городская среда и архитектура. Чаще выходите на улицу в познавательных целях, выделяйте время, чтобы разобраться в этих иногда витиеватых, тонких, а иногда прямолинейных и грубых линиях зданий. «А я обучался азбуке с вывесок, листая страницы железа и жести», – писал Маяковский. В его эпоху самобытные, наивно исполненные вывески густо облепляли любое здание на оживленной улице и действительно были городским «алфавитом».

Изучение города сейчас – шанс найти серьезное увлечение на всю жизнь, перестать считать Москву «серой» (ведь это не соответствует действительности), понять, чем интересно Гольяново, Выхино или Тушино. Москва нуждается в осознанных горожанах, которые разбираются в архитектуре, истории, могут трактовать пространство, чтобы город окончательно не превратился в большое кочевье.

Москва всегда росла так, что было трудно отличить окраинные районы города от предместий. Очень часто в классической литературе мы встречаем пассажи: нетерпеливый пассажир интересуется – мол, мы уже в Москве? При этом окружающий пейзаж продолжает оставаться в основном сельским. Да, у Москвы были формальные границы до середины XVIII века – заставы и внутренние таможни, но дыхание города чувствовалось за пару десятков верст. Как же город прирастал окружающим пространством и затем причесывал его под свою гребенку? На эти вопросы тоже предстоит ответить.

Консерватору хотелось бы задержать Москву в границах Окружной дороги, а дальше не пускать. Мы всегда сталкивали лбом деревню и город, индивида и коллектив, лошадь и трактор. Выжечь все, что было до тебя, но так и остаться полугородским, полуобразованным, полуголодным. Все или ничего! В итоге на тысяче квадратных километров гуляет ветер, дымят ТЭЦ, щупальца метро захватывают еще пару кварталов, автобус едет до остановки «Хладокомбинат». Кладбищ нет. Деревья вырублены. Избушки раскатаны на дрова. Осталось в лучшем случае имя – Саларьево или Братеево, в худшем – Проектируемый проезд с условным номером 1234.