Придет время, и Аристотель найдет этот закон, поймет причину многих явлений. Найдет неверный закон и неверную причину, и его блистательная жизнь станет для потомков примером величайшей драмы. Но главное дело своей жизни он осуществит — докажет, что в мире царит порядок, жизнью вселенной управляет закон. А следовательно, мир познаваем.

Все это случится позже, а пока, в Стагире, Аристотель продолжал свою беспечную жизнь при дворе Филиппа Македонского, продолжал сердить отца и умилять придворных, выдумывая все новые и новые загадки.

В ответ на сложные вопросы Аристотеля, взрослые, посмеиваясь, говорили: это знает разве что Платон… И, пожалуй, мало кто был удивлен, когда после смерти отца 17-летний Аристотель употребил доставшееся ему наследство на поездку в Афины, в школу этого знаменитого философа.

На дверях школы Аристотель прочел надпись: «Никто не сведущий в математике, да не входит в этот дом». Математика была богом Платона. Ей он поклонялся, у нее искал ответа на все вопросы.

Платон не любил отрываться от своих папирусов и снисходить к практическим делам. Он жил в грезах, мечтаниях и считал, что окружающий мир — всего лишь тень, отблеск идеи, созданной творцом. И эту идею можно познать только с помощью чистой науки. Он отвергал практическую деятельность как недостойную ученого и протестовал против использования математики в решении жизненных задач.

Поэтому очень неодобрительно Платон относился к своему ученику Архиту, ставшему другом Аристотеля. Тот вел себя совсем неподобающим образом: изобретал блоки, винты и построил даже механического летающего голубя. И — какова дерзость! — применял при конструировании геометрические и математические расчеты, которым научил его Платон с совсем другой, возвышенной целью.

Евдокс Кнндский, тоже ученик Платона, считающийся первым астрономом древности, возбудил гнев учителя тем, что искал не только теоретическое объяснение запутанного движения планет. Во время путешествия по Египту он обнаружил в Каире высокую башню и оборудовал в ней обсерваторию. Как только позволяли дела, он уезжал в Каир и вел со своей башни тщательное наблюдение ночного неба.

Платон учил, что только равномерное круговое движение светил достойно неба. А Евдокс с удивлением наблюдал, как вместо этого равномерного движения светила позволяют себе то замедлять бег, то ускорять его, а некоторые планеты двигались вспять! Обеспокоенный таким отклонением от идеала Евдокс советовался с Аристотелем, и они оба придумали свое, очень красивое и замысловатое небо: планеты укреплены на прозрачной вращающейся сфере, а вокруг расположена еще одна сфера. Она тоже вращается и заключена внутри третьей сферы, а та — внутри четвертой…