Да, долгие века ученые просто не имели права на открытия…

Коперник, сделавший для человечества больше, чем все предшественники, вместе взятые, был более озабочен тем, как скрыть свое открытие, чем тем, как довести его до сведения людей. Не восторг от достижений разума лишал его сна. Бессонницу приносили видения аутодафе над просветителями, он помнил, как сжигали книги, лаборатории ученых и их самих, людей, отважившихся на поиски истины. Не нужно было это знание, это просвещение никаким властям — ни светским, ни церковным — ни в каком из прошлых веков…

Сегодня, когда научная атмосфера мира пронизана сетью все более и более расширяющихся контактов между учеными разных стран, невольно думаешь о том времени, когда ученые не могли даже мечтать об этом. Какой опасности подвергались не в такие уж далекие времена ученые, жаждавшие на свой страх и риск контактов и связей! Рэтик, молодой и восторженный почитатель Коперника, тайком пробирался к нему, чтобы от самого первооткрывателя узнать о его открытии. Он шел на риск: протестанту Рэтику грозила смерть в стране католиков. Но иного выхода у него не было — Коперник не мог изложить свои мысли в печати (книга вышла лишь после его смерти), не мог выступить публично, даже думать боялся о том, чтобы довериться «братьям» по вере. Такую ошибку сделал Джордано Бруно — и поплатился жизнью. Тот же промах допустил Галилей — и расплатился невозможностью работать. Даже в более поздние времена, уже соприкасающиеся с тем периодом, который мы называем современностью, на костре горели книги Эйнштейна, а его самого разыскивали как политического преступника. Но вовсе не потому, что его теория относительности кому-нибудь угрожала, а потому, что пришедший к власти фашизм боялся просвещения, боялся созвучия разумов.

Созвучия разумов дают самые сильные разряды сенсаций. В вольтовой дуге, возникающей от встречи мощных интеллектов, плавятся самые сложные загадки природы. На скрещении интересов вспыхивают прозрения.

Да, в наши дни наука смело пересекает границы. Чем больше контактов, совместных работ, скрестившихся интересов — тем больше находок, тем вероятнее открытия.

Сегодняшняя наука едина. Ее единство многообразно. Оно проявляется и во взаимной связи и во взаимопроникновении различных ее областей, и в ее интернациональности. Интернационализм науки не только в том, что ее результаты имеют общее значение для всего человечества, но и в том, что наука не может достаточно успешно развиваться в узких рамках национальных границ. Последнее обусловлено в существенной мере взаимосвязью различных областей науки. Отдельная страна, даже крупная, не может сегодня одинаково эффективно развивать одновременно все области науки и хозяйства. Но отставание отдельных звеньев приведет к задержке остальных участков фронта исследований.