— Ну, куда мог отправиться Генри? Вероятно, за новой порцией гилеадского бальзама…

Вив улыбнулась. Она сидела на полу с книжкой в руках перед пышущим, гудящим оранжевым рефлектором. На ней были узкие зеленые брюки и одна из клетчатых шерстяных рубах Хэнка, которая — я мог поспорить — так колется, так колется. Сияние электрических спиралей отражалось от ее лица и волос, и от этого казалось, что они влажно струятся глубокими роскошными волнами.

— Да, — повторил я, — наверное, зашел к Гилеаду за бальзамом…

После вводных приветствий и «как ты думаешь?», а также напряженной тишины, наступившей вслед за этим, я киваю на книгу:

— Я вижу, ты продолжаешь совершенствоваться.

Она улыбается:

— Это Уоллес Стивенс. — С извиняющимся видом она поднимает на меня глаза. — Не знаю, все ли я понимаю…

— Не думаю, чтобы это кому-нибудь удавалось.

— …но мне нравится. Ну, даже если я не понимаю, я все равно что-то чувствую, когда читаю. В некоторых местах я ощущаю счастье, другие — просто смешные. А порой, — она снова опускает глаза к книге, лежащей у нее на коленях, — меня охватывает такая тоска.

— Тогда я уверен, что ты понимаешь все!

Мой энтузиазм повлек за собой еще одну напряженную паузу, потом она снова вскинула голову:

— Ой, а что тебе сказали у врача?

— Много чего. — Я снова попробовал вернуться к хохме. — «Сними штаны и ложись». А следующее, что я помню, — это как мне накачивают легкие нюхательными солями.

— Вырубился?

— Начисто.

Она тихо посмеивается, а потом, понизив голос, доверительно сообщает:

— Хочешь, я тебе кое-что расскажу, если ты пообещаешь не донимать его?

— Истинный крест. А кого донимать и чем?

— Генри. После того, как он рухнул с этих скал. Когда они привезли его с лесосеки, он ругался и вел себя здесь просто ужасно, а потом, когда мы повезли его к врачу, затих. Ну знаешь, как это с ним бывает. Ни звука не проронил, пока его осматривали, только над сестрами подсмеивался и подшучивал, что они так цацкаются с ним. «Ничего особенного, так, крылышко вывихнул, — повторял он. — У меня и похуже бывало, несравненно хуже! Давайте вправляйте его на место! Мне на работу надо!»

Мы вместе посмеялись над басом, которым Вив пыталась подражать Генри.