«„Несущностное“ и „неипостасное“ обозначает природу, вообще не существующую и не-сущую; а тот, кто говорит „восущностное“ и „воипостасное“, указывает на реально существующую природу (ἀνούσιον καὶ ἀνυπόστατον τὴν μὴ ὑπάρχουσαν μήτε οὖσαν ὅλως σημαίνει φύσιν τὸ δὲ ἐνούσιον καὶ ἐνυπόστατον λέγων τις τὴν ἐνυπάρχουσαν οὐσίαν ἐδήλωσεν». [2052]
«„Несущностное“ и „неипостасное“ обозначает природу, вообще не существующую и не-сущую; а тот, кто говорит „восущностное“ и „воипостасное“, указывает на реально существующую природу (ἀνούσιον καὶ ἀνυπόστατον τὴν μὴ ὑπάρχουσαν μήτε οὖσαν ὅλως σημαίνει φύσιν τὸ δὲ ἐνούσιον καὶ ἐνυπόστατον λέγων τις τὴν ἐνυπάρχουσαν οὐσίαν ἐδήλωσεν». [2052]
Автор употребляет φύσις «природа» и οὐσία «сущность» как синонимы, как и многие ранние греческие христианские писатели, и поэтому допустимо использовать термин «природа» для передачи обоих слов). Смысл этого пассажа заключается в том, что оба слова, начинающиеся с приставки ἐν «в», указывают на природы, которые существуют, а те, что начинаются с отрицательного префикса ἀν «не», указывают на то, что не существует. Контекст не предполагает, что автор придает приставке ἐν силу, равную английскому и немецкому предлогу «в». Леонтий также будет употреблять слово ἐνυπόστατος «воипостасный» в противопоставление слову ἀνυπόστατος «неипостасный», и разумно предположить, что он говорит то же самое, что и автор 5-й книги
Свт. Кирилл Александрийский ясно различает τὰ ἐνυπόστατα, то, что существует в качестве ипостасей, и качества, такие как знание, мудрость или воля, которые «существуют в определенных существах, таких как ангелы или люди». Поэтому τὰ ἐνυπόστατα «ипостасные» особо противопоставляются тем вещам, которые «существуют в» других. Нельзя сказать, что свт. Кирилл придает большое значение этому слову, как если бы оно было ключевым словом в христологии, однако показательно, что когда он его употребляет, то придает ему смысл весьма отличный от того, который ему придает большинство современных интерпретаторов Леонтия. Более того, свт. Кирилл утверждает, что Сын Божий есть «ипостасный» (ἐνυπόστατος), и поэтому о Нем не следует мыслить в терминах «неипостасной» воли Божией. «Воипостасность», если бы он знал этот термин, сообщала бы свт. Кириллу идею отдельного существования, в противоположность воле Божией, которая существует лишь «в Боге» и потому является «неипостасной» (ἀνυπόστατος). [2053]
Также и блж. Феодорит Кирский говорит, что Святой Дух не есть просто дыхание, исходящее из уст Божиих, равно как и Λόγος — не слово, произносимое в воздух. Для объяснения этого Феодорит говорит об ἐνούσιος Λόγος «сущностное Слово» и ἐνυπόστατον Πνεῦμα «ипостасный Дух». [2054] Феодорит употребляет оба прилагательных как взаимозаменяемые, имея в виду, что и Сын, и Дух являются отдельными существами и что представления о выдыхаемом дыхании и произносимом слове не подходят для описания Троицы, поскольку таким образом и Сын, и Дух лишаются отдельной сущности (οὐσία), или ипостаси. В другом произведении, приписываемом некоторыми Феодориту, термин ἐνυπόστατος используется для истолкования новозаветных описаний Христа как