32 Он же а́бие пои́м во́ины и со́тники, притече́ на ня, они́ же ви́девше ты́сящника и во́ины, преста́ша би́ти Па́вла.
33 Присту́пль же ты́сящник я́т его́ и повеле́ связа́ти его́ вери́гома желе́знома двема́, и вопроша́ше: кто́ у́бо есть и что́ есть сотвори́л.
34 Друзи́и же и́но не́что вопия́ху в наро́де: не моги́й же разуме́ти изве́стное молвы́ ра́ди, повеле́ отвести́ его́ в по́лк. [164]
35 Егда́ же бысть на степе́нех, прилучи́ся воздви́жену бы́ти ему́ от во́ин ну́жды ра́ди наро́да.
36 После́доваше бо мно́жество люде́й зову́щих: возьми́ его́.
37 Хотя́ же вни́ти в по́лк Па́вел глаго́ла ты́сящнику: а́ще ле́ть ми́ есть глаго́лати что́ тебе́? Он же рече́: гре́чески уме́еши ли?
38 Не ты ли еси́ Еги́птянин, пре́жде сих дни́й превеща́вый и изведы́й в пусты́ню четы́ри ты́сящи муже́й сикаре́й?
39 Рече́ же Па́вел: аз челове́к у́бо есмь Иуде́анин, Та́рсянин, сла́внаго гра́да в Килики́и жи́тель: молю́ же тя, повели́ ми глаго́лати к лю́дем.
40 Повеле́вшу же ему́, Па́вел стоя́ на степе́нех помаа́в руко́ю к лю́дем: мно́гу же безмо́лвию бы́вшу, возгласи́ евре́йским язы́ком, глаго́ля:
Глава 22
Глава 22
1 Му́жие бра́тие и отцы́, услы́шите мой к вам ны́не отве́т.
2 [Слы́шавше же, я́ко евре́йским язы́ком возгласи́ к ним, па́че приложи́ша безмо́лвие. И рече́:]
3 А́з у́бо е́смь муж Иуде́анин, роди́вся в Та́рсе Килики́йстем, воспита́н же во гра́де сем при ногу́ Гамалии́лову, нака́зан изве́стно оте́ческому зако́ну, ревни́тель сый Бо́жий, я́коже вси́ вы есте́ днесь.
4 И́же се́й путь гони́х да́же до сме́рти, вяжя́ и предая́ в темни́цу му́жи же и жены́,
5 Я́коже и архиере́й свиде́тельствует ми и вси́ ста́рцы: от ни́хже и посла́ния прие́м к живу́щим в Дама́сце бра́тиям, идя́х привести́ су́щия та́мо свя́заны во Иерусали́м, да му́чатся.
6 Бы́сть же ми́ иду́щу и приближа́ющуся к Дама́ску в полу́дне, внеза́пу с небесе́ облиста́ свет мног о́крест мене́.
7 Падо́х же на зе́млю и слы́шах глас глаго́лющь ми́: Са́вле, Са́вле, что́ Мя го́ниши?
8 Аз же отвеща́х: Кто́ еси́, Го́споди? Рече́ же ко мне: Аз есмь Иису́с Назоре́й, Его́же ты го́ниши.
9 Со мно́ю же су́щии свет у́бо ви́деша, и пристра́шни бы́ша, гла́са же не слы́шаша Глаго́лющаго ко мне.