В письме твоем видится все укоризна других, а своя правость, и даже прошедшее воспоминаешь с самооправданием, а других обвинением; а я, как прежде вам писал много, и теперь пишу то же: что вы много потеряли в отношении к исправлению своей нравственности, живя с покойной матушкой, находя виною другую, а себя оправдывая. Я будто за нее стою? Совсем нет, — а вас защищаю, изымая из рук врага, старающегося питать в сердцах ваших злопомнения. Куда ж мы денем отеческие слова, что «хотящий спастися должен во всем себя укорять и считать себя под всею тварию и хуже всех»? (V, 377, 508).
Хорошо, что вы познали из поучения св. аввы Дорофея, почему не имеете успеха в духовном преуспеянии, т. е. не имеете самоукорения… (I, 108, 229).
А мы, грешные, еще странствуем в плачевной сей юдоли, боримы страстями, как будто лютыми зверями, и не тщимся к побеждению их, но более сами побеждаемся. От помрачения же страстей почти и не видим сего, но мним, что другие причиною нашего бедствия и смущения; а о том не помышляем, что, когда бы шли истинным путем, видели бы грехи свои, яко песок морской, и все случаи относили бы к Промыслу Божию, попускающему нам на пользу и ко спасению; но мы сего уклоняемся, а по большей части «песие страждем»*, по слову аввы Дорофея (V, 273, 397).
*То есть поступаем подобно собаке, в которую когда кто‑нибудь бросит камнем, то она оставляет бросившего и бежит грызть камень (Поучение 7–е. О самоукорении).
…Я вам многократно советовал каждой считать себя последнею, а избегать первенства. Враг сему противится, а ты не унывай, чадо, аще и тысящу язв на всяк день приимеши, не отступай от твоего подвига самоукорения, смирения и «прости»! (III, 259, 451).
…Как сказал авва Пимен… «все добродетели со стенанием в мир сей вошли, но без одной добродетели они не состоятся; какая же это добродетель? — чтобы всегда себя укорять» (III, 170, 300).