Слава Богу, даровавшему вам чувство к уразумению и познанию сокровенных страстей, — а от них и своей немощи… когда мы не познаем действующих нами страстей, а следственно, и не приемлем против них должного сопротивления, то они берут над нами власть и повелевают нашим сердцем; мы думаем отразить сопротивлением какую‑нибудь обиду или неприятность, но вместо того еще более запутываем себя и смущению предаемся; страждем сие, пока не смиримся, а как прибегнем к сему надежному средству — самоукорению и смирению, то проницает на нас луч благодати, и успокоиваемся, по мере нашего устроения (I, 41, 78–79).

Страсть усиливается и становится естественной у тех, кто не понуждает себя на борьбу с ней

…Бог посылает скорби людям по силе каждого (1 Кор. 10, 13); а что мы не переносим, вины должно искать в себе; как я тебе и заметил св. Исаака 51 Слово… Но, я вижу, тебе все кажется, что ты не можешь переносить от нежности чувств своих; поэтому уже не нужно и укорять себя, что ты якобы такая по естеству. То неужели же Бог неправеден, что посылает тебе непосильные скорби? да не будет! К сему не мешает прочитать тебе у св. аввы Дорофея «о еже несомненно и благодарно терпети искушения»… Но мы разберем еще от примеров, часто находящихся пред глазами нашими; например, возьмем яростную часть: кто сначала подвизается против оной законно, помалу–малу приходит и в устроение кротости, то есть понуждает себя к кротости, самоукоренню, терпению обид, досад, приражений и прочего, от сего и смягчается яростная часть. А ежели, напротив, ни в чем никогда не понудить себя потерпеть и удержать ярость, но воздает напротив, или в себе не подавляет самоукорением и терпением, то, с течением времени, она еще более в нем усиливается и бывает как бы природною или естественною, еже есть во обычаи злое, и уже никак не может ни слова понести, а раздражается и винит, но не себя, а других; а между тем всегда лишен мира и спокойствия (III, 269, 475—476).

Страдающие страстью честолюбия никогда не насыщаются

Рассматривая же здравым разумом, увидим, что страсти наши никак не могут быть удовлетворены и успокоить нас, а надобно им противиться и истреблять. Положим, так (я пример видел): постригут кого в рясофор, удовлетворяя его желанию; долго не может быть покойна страсть; постригают других в мантию, — он уязвляется и страдает; но ежели и это исполнится, то у нас на саны, а у вас — на начальство страсть влечет; и до такой степени бывает болезнь, что не только не довольны бывают образом монашеским, но и жизни своей не рады. Не о всех сие можно заключить, но о страдающих страстью честолюбия; а другие другими страстьми мучимы бывают… (V, 475, 643–644).