Дееписатель передает, что слава Павла сделалась столь великой, что ему начали подражать даже некоторые из скитающихся иудейских заклинателей, каковых в то время было много. Как на пример подобных людей, злоупотреблявших при своем неверии именем Господа Иисуса, Дееписатель указывает на семерых сынов иудейского первосвященника Скевы. Кто был этот Скева и в каком смысле называется он первосвященником, неизвестно: может быть, он был одним из начальников священнических чред, а сыновья его выселились из Иудеи, чтобы промышлять заклинательством. Но злой дух, бывший в бесноватом, жестоко посмеялся над заклинателями. Замечательно, что словами: «Иисуса знаю, и Павел мне известен» демон признает и исповедует силу и власть над собой Господа Иисуса Христа и Его апостола. Выражением: «А вы кто?» он высказывает свое презрение к этим людям, злоупотребляющим именем Иисуса: в доказательство того, что он смеется над ними, не признавая их власти над собой, бес понудил несчастного бесноватого броситься на заклинателей и жестоко избить их. Молва об этом случае разнеслась по всему Ефесу, и на всех напал страх перед этой таинственной всемогущей силой Имени Господа Иисуса Христа; люди превозносили это всемогущее Имя, которым производились такие чудеса, и многие под впечатлением этого случая уверовали. В числе их были заклинатели, бросившие ради веры во Христа свое ремесло. Ефес был центром всякого рода магии и волшебства, развившихся под влиянием культа Ар-темиды-Дианы, и вот занимавшиеся чародейством, собрав свои книги, в которых были записаны способы производства разных чародеяний, формулы заклинаний, разные молитвы к богам и т. п., сожгли эти книги. Они сами вычислили, чего стоят эти сожженные ими книги, и оказалось, что стоимость их равнялась 50 000 драхм.

Великий успех проповеди в Ефесе побуждал ап. Павла оставить этот город, чтобы избрать другое место для своей деятельности. И он «положил в духе, прошед Македонию и Ахаию, идти в Иерусалим и оттуда в Рим». Здесь впервые встречается известие о намерениях Павла посетить столицу всесветной тогда монархии. Позже Господь уже определенно указал ему на Рим как на место его проповеди (23:11), и он действительно прибыл туда, проповедовал там и принял там при вторичной поездке мученическую кончину. Как видно из речи апостола (24:17), путешествие в Иерусалим через Македонию и Ахаию он собирался предпринять для того, чтобы собрать там милостыню для церквей палестинских. Предварительно он послал туда своих сотрудников Тимофея и Эраста, сам же пока остался в Асии для окончательного завершения своей благовестнической деятельности. Но последующие обстоятельства заставили его скорее покинуть Ефес и вообще Асию. В Ефесе произошел мятеж, поднятый против апостола неким серебренником Димитрием, который выделывал серебряные изображения храма Артемиды и доставлял художникам немалую прибыль. Культ Артемиды был весьма распространен в Малой Азии. Храм ее в Ефесе, сожженный Геростратом в день рождения Александра Македонского, возобновлен был с таким великолепием, что считался одним из семи чудес света; маленькие модели этого храма и статуэтки самой богини были в большом употреблении у чтителей этой богини: их ставили в комнатах, брали с собой при путешествиях как амулеты и т. п. Вполне естественно, что ремесло Димитрия было очень выгодно и давало ему и подобным ему мастерам большой доход; вероятно, у него было нечто вроде фабрики подобных изделий. Собрав бывших в его ведении художников и ремесленников, Димитрий произнес перед ними возбуждающую речь, представляя одновременно, сколько вреда Павел принес их ремеслу и их богине, отвращая от служения богам много людей в Ефесе и по всей Асии. Этой речью он возбудил религиозный фанатизм слушателей, соединившийся с чувством злобы против человека, который грозит подорвать их материальное благосостояние. С криком: «велика Артемида Ефесская!» возбужденная толпа устремилась бежать по улицам и весь город привела в смятение. Спутники Павловы Гаий и Аристарх были увлечены толпой в театр (самого Павла и Силу, по-видимому, не нашли), где происходили обыкновенно народные собрания, вероятно для того, чтобы потребовать над ними суда или просто расправиться с ними самосудом. Великая смелость и сила духа Павла побуждали его выступить с речью перед этой разъяренной против него толпой, но христиане и даже дружественно расположенные к нему начальники отговорили его от этого, боясь за его жизнь. Постоянно увеличивавшаяся толпа шумно бушевала в театре, и там господствовал величайший беспорядок, ибо большинство собравшихся даже не знали, в чем дело. Иудеи выдвинули наперед известного Александра, с тем чтобы он говорил к народу. Кто был этот Александр, иудей или христианин, и желал ли он говорить против христиан или за них, неизвестно. Можно предполагать, что иудеи опасались, как бы заодно не пострадали и они с христианами, ибо они были известны народу как враги идолов и хотели, выгородив себя, направить всю ярость народа на одних христиан. Но народ, из презрения к иудеям, не захотел слушать его, как только узнал, что он — иудейского происхождения. Около двух часов эта беспорядочная толпа продолжала кричать: «велика Артемида Ефесская!», пока блюститель порядка не восстановил спокойствие, обратившись к собранию со словами, исполненными благоразумия. «Кто не знает, — сказал он, — что город Ефес есть служитель великой богини Артемиды и Диопета?» Именем «Диопета» означается статуя Артемиды из виноградного дерева в Ефесском храме, будто бы упавшая с неба, от Зевса или Юпитера. Так как это неоспоримо, то нет надобности возбуждать мятеж. Два македонянина, которых привели, не были ни святотатцами, ни хулителями богини. А если Димитрий и те, кто пришли сюда с ним, имеют какую-нибудь жалобу на кого-либо, то должны представить ее начальству законным путем. Иначе есть риск быть обвиненными в возмущении, ибо нет никакой причины для такого шумного сборища. Это, очевидно, была угроза римской расправой, которая и подействовала: мятеж затих, и собрание разошлось.