Далее св. апостол говорит об отношении христианина к слову истины (ст. 18–27). Поскольку мы все рождены от Бога словом истины, надлежит нам всемерно заботиться о своем нравственном развитии, а для этого прежде всего быть «скорыми на слышание этого слова» и медленными на свои собственные слова, медленными на гнев, даже ради ревности за это самое слово истины, ибо «гнев человека не творит правды Божией» (ст. 20). Но нужно быть исполнителями слова, а не слушателями только, чтобы не походить на человека, который внимательно смотрится в зеркало и не принимает во внимание того, что в нем увидит, как будто и не смотрелся. Только деятельное проведение в жизнь всех требований нравственного Закона Божия делает человека истинно благочестивым: иначе у него «пустое благочестие» (ст. 22–27).

Во второй главе апостол обличает лицеприятие в отношении к ближним, которое является обычным спутником «пустого благочестия» и доказывает, что одна рассудочная вера, без согласования с нею всей жизни человека, не имеет никакого значения. Подобно тому как одни слова участия не согревают и не насыщают нагих и голодных братий наших, «так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе» (ст. 17). Что же собственно спасает человека: вера или дела? И нет ли тут противоречия словам апостола Павла о том, что человек спасается верою независимо от дел закона (Рим. 3:28)? Надо полагать, что эти слова о необходимости для спасения живой деятельной веры и написаны св. Иаковом именно потому, что многие иудеи превратно поняли слова апостола Павла. Апостол Павел настойчиво проповедовал иудеям, что со времени пришествия Христа Спасителя обрядовый Моисеев закон утратил всякое значение и для спасения нужна вера во Христа Спасителя, а не дела закона Моисеева. Многие из иудеев поняли эту мысль в смысле безусловного отрицания вообще добрых дел для спасения и достаточности одной только веры в пришедшего Мессию. Св. апостол Иаков и подчеркивает, что одной холодной рассудочной веры для спасения недостаточно, ибо «и бесы веруют и трепещут» (2:19). Смысл слов апостола Иакова тот, что истинная спасающая вера тесно связана с доброделанием: вера первенствует и предшествует, как причина, а дела последуют, как ее следствие. Таким образом, ни вера, ни дела, в отдельности друг от друга, не спасают человека, ибо друг без друга они невозможны: это две нераздельные, хотя и различные стороны одного и того же предмета. «Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем» (ст. 10). Почему так? Потому что весь закон со всеми своими многочисленными и многообразными заповедями частными есть выражение одной воли Одного Законодателя Бога и преступление одной заповеди есть, таким образом, неповиновение воле Единого Законодателя и, следовательно, преступление против закона вообще. Блж. Феофилакт под «всем законом» понимает здесь христианскую любовь, к которой, по словам Самого Господа, сводится «весь закон и пророки» (Мф. 22:40): «кто любит ближнего, тот не будет ни прелюбодействовать, ни убивать… не о том говорится, чтобы добродетели вовсе не имели никаких недостатков, а о том, что любовь должно иметь не недостаточную, не лицеприятную, а всецелую. То же можем сказать и о других добродетелях. Кто несовершенно держится целомудрия или справедливости, а что-нибудь опускает, тот, хромая в исполнении, вредит всему телу добродетели. Итак, под всем законом должно разуметь закон о любви».