Но это лишь половина стимулирующей конструкции. Вторая половина совсем другая – туда попадают те, кто при жизни не был последователем Мухаммада. Если верующие в раю облачатся в «одеяния из атласа и парчи» и «серебряные браслеты», неверующим приготовлены «цепи, оковы и пламя». А если они запросят пощады, им дадут «воду, подобную расплавленному металлу, которая обжигает лицо»¹⁰.

Возобновляющаяся в Коране тема награды и наказания была не просто очередным кнутом и пряником. Видение ада, кнут, внушало страх, но служило не просто для устрашения. Оно вызывало ощущение карательного правосудия, уверяло последователей пророка, что жители Мекки, которые сейчас насмехаются над ними, когда-нибудь получат по заслугам. Помните человека, который отвернулся и «возгордился», послушав проповеди пророка? Бог обязательно «бросит его в Преисподнюю». Помните жителей Мекки, которые пытались заглушить чтение Корана? «Огонь! В нем будет их Вечная обитель»¹¹.

Положение последователей Мухаммада в обществе было таким, что все эти образы доставляли им особое удовольствие. Если ты небогат, в отличие от твоего врага, то грозящие ему неминуемые беды неизбежно вызывают злорадство. «Он думает, что богатство увековечит его. Но нет! Его непременно ввергнут в Огонь сокрушающий». Не бойтесь, уверял Мухаммад своих последователей: «Пусть они едят, пользуются благами и увлекаются чаяниями. Скоро они узнают. Неверующие непременно пожелают оказаться мусульманами»¹².

Это классическая риторика апокалипсиса. Мухаммад представляет себе день, когда униженные возвысятся, а имевшие власть будут унижены, когда последние станут первыми, а первые – последними. Подобно Второисайе, воображающему будущие страдания врагов Израиля, подобно автору Откровения, представляющему себе мучения римского императора-гонителя, Мухаммад не сомневается в том, что на его мучителей обрушатся беды. Видения возмездия в Коране не превосходят яркостью и насильственностью видения Второисайи или Откровения, однако в Коране их насчитывается гораздо больше, чем во всей Библии.

И это неудивительно, если вспомнить, что большая часть Корана была произнесена во время пребывания Мухаммада в Мекке, в попытках не дать разбежаться гонимой горстке его последователей. Их сплоченность зависела от веры в то, что когда-нибудь их посмеяние сменит полярность, и тогда верующие, наконец очутившиеся в раю, «на ложах» будут «смеяться над неверующими»¹³.

Несомненно, мысли о божественном правосудии радовали и самого Мухаммада. В конце концов, это его называли лжецом и самозванцем – об этих обвинениях он часто вспоминал, пророчествуя об участи неверующих в Судный день. «Горе в тот день тем, кто считает истину ложью!» И «вкусите мучение в Огне, который вы считали ложью». И «это День различения, который вы считали ложью»¹⁴. И так далее.