Песнь XXVI. «Сколькими… твоя любовь язвит тебя зубами»

Песнь XXVI. «Сколькими… твоя любовь язвит тебя зубами»

Два кратких комментария, прежде чем мы перейдем к чтению. Во-первых, необходимо отметить, какое внимание вновь уделяется свету и зрению: мы приближаемся к окончательному откровению и созерцанию Истины, природы всего сущего, и поэтому в последних песнях Данте с небывалой силой поднимает тему слепоты, изображая таинственное ослепление, произошедшее с ним, — и сейчас мы это увидим, — в то время, как святой Иоанн задавал ему вопросы о любви. Это временное ослепление стало предметом множества толкований; я понимаю его как мысль Данте о том, что никакой результат не окончателен, все может повернуться вспять.

Так, если в начале странствия Данте осознал свою слепоту и необходимость прозреть («очутился в сумрачном лесу»), а также свою потребность в долгом пути очищения, освобождения, на котором все очевиднее и ощутимее становится приближение к Истине, теперь, когда его путь подошел к концу, когда он исповедовал свое кредо и объяснил, в чем состоит движущая им надежда, следовало бы ожидать, что во время этой последней беседы о любви Данте будет стоять на пороге к прозрению. Но нет, разговор с евангелистом Иоанном, который подходит к нему, как и предыдущие два персонажа, вызывает у него внезапную потерю зрения. Данте так ослеплен светом, что теряет способность видеть — это уже происходило в ним в песни двадцать пятой, завершающейся четырьмя трогательными стихами: Данте, посмотревший на Иоанна Богослова и ослепленный его сиянием, поворачивается к Беатриче и не может ее разглядеть:

[ «Как же я был смущен и растерян, когда, повернувшись, чтобы взглянуть на Беатриче, не смог ее увидеть, хотя стоял рядом с ней и „в мире всех величий“, то есть в раю».]

Данте словно напоминает нам, что на жизненном пути ничего не гарантировано, ничто не достигается нами раз и навсегда. Разумеется, не всегда приходится начинать с нуля, в вере возрастает уверенность, о чем мы говорили в связи с верой и надеждой, но победа в битве никогда не бывает окончательной.

Мне приходит на ум слово, с которым христианство отождествляет смерть: агония, от agon, что означает «битва». Момент смерти — это и момент последней битвы, и это напоминает нам, что свобода — это настолько серьезный и истинный дар, что за нее всегда следует бороться, каждый день стоит молить о милости, чтобы нам было даровано прозрение, ничто не дается раз и навсегда.

А еще я вспоминаю своего незрячего друга, с которым познакомился в Украине[265].