Но вместо этого Соединенные Штаты, возглавив коалицию из тридцати пяти стран, устроили против своего бывшего союзника так называемую «Бурю в пустыне» – короткую войну, которая разрушила значительную часть иракской инфраструктуры и завершилась бомбардировкой разбитых и отступающих частей Саддама по дороге в Басру, на шоссе, которое с тех пор получило название «Дорога смерти». В этот раз Ирак потерпел однозначное, полное, сокрушительное поражение; однако Саддам Хусейн удержался у власти, сохранил и армию, и Республиканскую Гвардию, и возможность подавлять и сокрушать мятежников, поднявших голову после этой неудачной войны – возможность, которой немедленно и яростно воспользовался.

После войны ООН наложила на Ирак санкции, которые практически отрезали его от мира и снизили уровень жизни иракцев от вполне европейских стандартов в 1990 году до уровня беднейших стран мира. Доходы людей упали на 95 процентов. Распространялись болезни – и не было лекарств, чтобы их лечить. Прямым результатом санкций стала смерть, по разным подсчетам, от двухсот тысяч до полумиллиона детей. Один сотрудник ООН, Дэнис Хэллидей, из-за санкций ушел в отставку, заявив: «Пять тысяч детей умирают каждый месяц… Я не хочу участвовать в выполнении программы, которая приводит к подобным цифрам»[101]. Иракцы, уже много лет страдавшие от жизни в полицейском государстве, под властью одержимого войной диктатора, теперь погрузились в пучину невыразимого ужаса. Единственной частью иракского общества, на которую санкции почти не оказали действия, стала та, против которой они были направлены: верхушка партии Баас, сам Саддам Хусейн и его окружение.

А на востоке Советский Союз, вторгшийся в Афганистан менее чем за год до начала Ирано-иракской войны, теперь, менее чем через год после окончания войны между Ираком и Ираном, оттуда ушел. Еще три года афганские коммунисты цеплялись за власть, но в конце концов им пришлось уйти; к этому времени Советский Союз уже рушился под собственной тяжестью, входившие в его состав восточноевропейские республики требовали независимости, в конце концов объявила себя независимой и сама Россия – и от советской империи не осталось и следа.

Консервативный американский историк Фрэнсис Фукуяма писал, что коллапс Советского Союза знаменует не только окончание Холодной войны, но и конец истории: либеральная капиталистическая демократия победила, ни одна другая идеология отныне не бросит ей вызов, осталось прибраться по углам – и дружно, всем миром, сесть на поезд, едущий в единственно верном направлении. Эту мысль он изложил в книге под названием «Конец истории и последний человек».