В тот же вечер Фома спросил Иисуса: «Учитель, ты говоришь, что мы должны стать, как малые дети, прежде чем сможем войти в царство Отца — и в то же время ты предупреждаешь нас остерегаться лжепророков и не бросать жемчуга свиньям. Честно говоря, я озадачен. Я не понимаю твоего учения». Иисус ответил Фоме: «Сколько же мне еще терпеть вас! Вечно вы пытаетесь понять буквально всё, чему я учу. Когда в качестве платы за вступление в царство я попросил вас стать, как малые дети, я имел в виду не способность легко обманываться — обыкновенную доверчивость — и не готовность доверять угодливым незнакомцам. В действительности, я хотел, чтобы в этом примере вы увидели взаимоотношения дитя и отца. Вы — дети, и вы ищете вступления в царство именно вашего Отца. Между каждым нормальным ребенком и отцом есть то естественное чувство, которое обеспечивает отзывчивость и взаимную любовь и которое навечно предотвращает любую склонность торговаться из-за любви и милосердия Отца. И евангелие, с проповедью которого вы отправляетесь в путь, связано со спасением, произрастающим именно из этого, постигаемого в вере вечного взаимоотношения дитя и отца».

Характерной чертой учения Иисуса было то, что мораль его философии была порождением личных взаимоотношений индивидуума с Богом — всё тех же взаимоотношений дитя и отца. Иисус придавал особое значение индивидууму, а не расе или нации. За ужином, в разговоре с Матфеем, Иисус объяснил, что мораль любого поступка определяется мотивом индивидуума. Мораль Иисуса всегда была позитивной. В новой формулировке Иисуса золотое правило требует активного социального контакта; прежнее негативное правило можно было соблюдать в изоляции. Иисус освободил мораль от всяких норм и обрядов, возвысив ее до величественных уровней духовного мышления и истинно праведной жизни.

Эта новая религия Иисуса не лишена практического смысла, однако любая извлекаемая из его учения практическая ценность в политической, социальной или экономической сфере является естественным претворением этого внутреннего опыта души, который проявляется в духовных плодах добровольного ежедневного служения, свидетельствующего о подлинном личном религиозном опыте.

После того, как Иисус и Матфей закончили свой разговор, Симон Зелот спросил: «Однако, Учитель, являются ли все люди сынами Божьими?» И Иисус ответил: «Да, Симон, все люди — сыны Божьи, и это та благая весть, которую вам предстоит возвестить». Но апостолы были неспособны постигнуть такое учение; это сообщение было новым, странным и поразительным. Именно из-за своего желания внушить эту истину апостолам Иисус учил своих последователей обращаться со всеми людьми, как со своими братьями.