Потом Кханна спросил Бхагавана: "Свет плюс ум есть дживатма, а один свет есть Параматма, конечная Истина. Это верно, Бхагаван?" Бхагаван согласно кивнул. Он указал на своё белое полотенце и сказал: "Мы называем это белой материей. Но тряпка и её наблюдатель не могут быть разделены. То же самое со светом и умом, которые соединяясь, образуют эго." Затем он добавил: "Следующая иллюстрация, которую часто приводят в книгах, также вам поможет. Лампа в театре это Параматма, или свет, как вы назвали. Он освещает себя, сцену и актёров. Благодаря этому свету мы видим сцену и актёров, но этот свет продолжается и тогда, когда спектакля нет. Другая иллюстрация это железный прут, который сравнивают с умом. При соединении с огнём он становится раскалённо-красным. Он светится и может поджигать вещи подобно огню, но всё же сохраняет определённую форму, в отличие от огня. Когда мы ударяем по нему, удар принимает на себя прут, а не огонь. Прут это дживатма, а огонь это Я или Параматма".

Шри Бхагаван Премавати Кханне: "Продолжайте повторять 'я, я' — всё время."

Бхагаван помог не только Кханне, но и его жене Премавати. Однажды днём, сидя в холле, Премавати обратилась к Бхагавану с запиской: "Я не сильна в писаниях и нахожу ваш метод Самоисследования слишком трудным. Я женщина с семью детьми и множеством домашних дел и у меня нет много времени на медитацию. Я прошу Бхагавана дать мне какой-нибудь метод попроще." Бхагаван посмотрел на Премавати с большим состраданием и сказал: "Для познания Себя не требуется знаний или изучения писаний, так же как человеку не требуется зеркало, чтобы увидеть себя. Всё знание в конечном итоге должно быть оставлено, как не Я. Также ведение домашнего хозяйства или забота о детях не обязательно должны быть помехой. Если вы больше ничего не можете, по крайней мере, постоянно повторяйте про себя 'я, я', как рекомендуется в Кто Я? , что бы вы ни делали, сидите, стоите или идёте. 'Я' — это имя Бога. Это наипервейшая и величайшая мантра из всех. Даже 'Ом' в сравнении с ней вторична."

Питаджи был человеком убеждённым и упорным. Однажды, обедая в столовой в присутствии Бхагавана, ему вдруг сильно захотелось унести с собой прасад Бхагавана для всей своей семьи. Он подумал, что лучше всего будет взять банановый лист, с которого Бхагаван ел. (Некоторые индусы верили, что если съесть недоеденное гуру, это духовно возвысит душу.) В тот самый день банановый лист, с которого ел Бхагаван, был очень тонким. Кханна сердечно молился Бхагавану, чтобы в столовой никого не было, когда он будет воровать пустой лист. Он закрыл глаза в молитве, а когда открыл их, к его удивлению и облегчению, в столовой кроме него больше никого не было. Он вскочил со своего места, схватил пустой лист Бхагавана, завернул в свою накидку и ринулся прочь на гору. Спрятавшись за большим камнем, он откусил маленький кусочек листа и съел его как священный прасад. Остаток длинного листа он сохранил, чтобы отвезти к себе в Канпур. Он вернулся в свой пансион и, тщательно упаковав, спрятал лист на дне своего чемодана. Он принял все меры, чтобы никто его не видел. Преодолевая возникшее в нём напряжение, он пошёл в город.