Однажды, когда Баба жил в Навадвипе в Самаджабари, к нему пришёл смертельно пьяный забулдыга. Он вперился в Бабу осоловелым взглядом и невнятно пробормотал: «Ты Рамадас Баба? Я У пен Дутта. Я убил много людей. Посмотри, сколько у меня на спине шрамов от ножей». С этими словами он повернулся к Бабе спиной. Затем, подойдя к нему вплотную, продолжил: «Ты Рамадас, правильно? Я У пен Дугта», — и упал к стопам Бабы. Во время его падения на пол упали и разбились две бутылки спиртного, которые он держал подмышками. Содержимое бутылок растеклось в разные стороны. Садху и Госвами, сидевшие рядом, отскочили назад. Но Баба не двинулся с места. Пьяница начал кататься в луже спиртного и реветь: «Ты Рамадас Баба? Правильно? Разве ты не освободишь меня? Я Упен Дутта».

Некоторые садху стали думать, не позвать ли полицию. Баба продолжал молча с состраданием глядеть на убивающегося Упену Дугту. Из его глаз потекли слёзы, а тело охватила дрожь. Вдруг он воскликнул: «Ха Нитай!» — и обеими руками поднял его. Голова пьяницы безвольно покоилась на груди Бабы. Баба двинулся, поддерживая его. Тот сделал два шага и снова свалился на пол. Тогда Баба надавил ему между бровей большим пальцем правой руки и произнёс мантру. В момент звучания мантры, Упен Дутта затих, казалось, он уснул. Через какое-то время он открыл глаза и с недоумением огляделся. Баба снова его поднял и, обнимая как брата, повёл. Его ученики наблюдали, стоя поодаль. Никто не мог набраться смелости что-нибудь сказать. Баба вышел из ашрама и направился в обнимку с Упеном в сторону Шриваса-ангана-гхата. Лалита Даси попросила садху последовать за ними.

Баба ещё не принимал, прасад, поэтому все погрузились в его ожидание. Но он вернулся, когда наступили сумерки, во время вечернего арати. Пьяница пришёл вместе с ним. Он совершенно изменился. На его лбу красовалась тилака, а вокруг шеи — Туласи-кантхи. Баба одел на него одну из своих кантхимал. У пена Датта держался спокойно, скромно и покорно и ходил с опущенной головой, как человек, совершивший тяжкое оскорбление. Но это не был прежний Упен Дутта, он стал Упеном Да, братом в боге учеников Бабы Рамадаса.

Однажды преданные Арамабагха в районе Вардхамана пригласили Рамадаса Бабаджи провести у них аштапрахара-киртан. Когда Бабаджи с тридцатью учениками спустился с поезда на станции Вардахамана, шёл сильный дождь, и пришлось идти по скользкой дороге. Но они всё же шли под пение киртана. Вдруг дождь хлынул как из ведра. Дорогу залило по колено. Им пришлось укрыться под навесом соломенной хижины одной пожилой женщины, не доходя до Арамабагха. Киртан зазвучал в полную силу. Звуки кхола и каратал сотрясали воздушное пространство. Преданные Арамабагха, пришедшие их встречать, также присоединились к ним. Они увидели, что Бабаджи полностью потерялся в киртане. Интенсивность его погружения можно было оценить по аштасаттвика-бхавам, которые беспрерывно украшали его тело. Он совершенно забыл самого себя и предстоящий киртан в Арамабагхе. Поскольку ливень также продолжался с неослабной мощью и интенсивностью, из-за чего было невозможно доставить Бабаджи в Арамабагха, они решили провести аштапрахара-киртан прямо здесь. Через какое-то время место для киртана организовали под быстро натянутым во дворе тентом из подручных материалов. На следующий день туда пришло много людей из Арамабагха, чтобы принять участие в киртане.