Внучка тоже была вовлечена в хоровод. Ее просто подхватили и втянули в ряды своих радостей, отпечатков которых нельзя было разглядеть на ее лице. Ее руки-ноги водили хоровод, ее глаза блуждали по репке, губы шевелились в беззвучных фразах, из обрывков которых можно было слышать какие-то шелестящие числа и цифры. И было видно, что мысли ее о чем-то другом, несвязном ни с причиной теперешних радостей, ни с их последствиями. Глаза внучки упорно цеплялись за репку, словно она хотела выжечь ими на желтой репкиной коже какое-нибудь словечко. Предоставленная сама себе, она выглядела заметным и непонятным контрастом на фоне красочной картины полумассового гуляния.

  Второй после деда по шумности выражения своих чувств была Жучка. Зажатая между дедом и внучкой, она высоко подпрыгивала, удерживаемая с обеих сторон, стараясь при этом преданно заглянуть в отгороженные бородой, задранные кверху дедовы глаза. После каждой дедовой фразы она залихватски подвывала и повизгивала, выбивая по земле нижними лапами приглушенную барабанную дробь. Жучка радовалась вдвойне -и за себя, и за хозяина, причем за себя она позволяла себе радоваться только хвостом, а всеми остальными частями тела радовалась за хозяина.

  Другой участник хоровода, кошка, в отличие от Жучки, радовалась не за себя, а для себя. Уж кто-кто, она-то знала, что все хорошее и радостное для хозяев обернется для нее тем же самым, и если это случится не в самих причинах хозяйских радостей (например, хороший удой молока и большой выход сметаны), то уж от их последствий кошке перепадет такое, что заставит ее радоваться не меньше хозяев. Вися в воздухе на руках между бабкой и внучкой, она зажмурилась, болтала нижними лапами и сдержанно-мягко мурлыкала, помахивая хвостом. Не противясь буйству всеобщих радостных эмоций, мысленно она отдалась своим грезам, которые рисовали ей возможные варианты последствий хозяйского счастья. Она видела в своих мечтах деда в оттопыренной от съеденной репы рубахе, который брезгливо брал из миски двумя пальцами ароматную куриную тушку и бросал ей под лавку. Ей привиделась внучка, которая в придачу со своей долей репы совала под лавку кусок желтого масла. Она увидела даже Жучку, охраняющую запасы репы вдали от своей чашки с похлебкой, на расстоянии, безопасном для кошачьего желудка, набитого содержимым этой чашки. Все это уместилось в ее мечтах, обещающих так или иначе беспроигрышные проценты с хозяйской удачи. И кошка не могла не мурлыкать, поддавшись поголовному ликованию и своим соблазнительным предчувствиям.