Я спустился туда, где он лежал, и остановился над ним в страхе. Если бы хоть одна из этих когтистых рук разорвала меня, я был бы мертв. Я схватился за одну ногу и стал тащить ее за собой. Когда движение становилось слишком тяжелым, я толкал его впереди себя, пока не нашел место, где я мог бы его вытащить. Наконец, у меня болели руки, я добрался до равнины, приближающейся к деревне, и волочил за собой безжизненный трофей. Каждый шаг становился все труднее, но теперь я встречал туземцев с широко открытыми глазами, которые убегали, чтобы рассказать другим, и через несколько минут рядом со мной маршировала толпа, возбужденно бормочущая и трепещущая на йети. Я заметил, что, хотя он был явно мертв, никто не предложил мне помочь вытащить его. Я не винил их. Даже мертвым он мог напугать чучело соломой. Я прошел по улицам и направился к храму и Гхотаку.

  Чрезвычайно забавно с твоей стороны, - сказал я. - Почему?

  «Потому что я хочу, чтобы тебя нашли убитым в горах. Я хочу, чтобы шерпы, путешествуя по горам, нашли тебя и следы йетта. Это особенно важно, чтобы тебя нашли таким образом».

  «Спасибо, спорт», - сказал я. Он, очевидно, не думал, что я могу убежать от твари или вместо этого убить его. Я посмотрел на это еще раз, и мне пришлось согласиться с его рассуждениями. Он начал открывать дверь.

  «И последнее, - сказал он. «Я прекрасно понимаю, что вы вооружены. У вас, несомненно, есть револьвер и небольшой нож, который вы дали девушке перед тем, как сражаться с коброй. Они будут вам бесполезны. Кожа йетта жесткая, как шкура слона».

  Я увидел, как его рука опустилась, и дверь начала подниматься. Время разговоров закончилось. Это определенно было время бега, и я начал бежать, вкладывая в него все, что у меня было. Я начал спускаться по тропе, поскользнувшись, скользив и падая. Я слышал появление существа, его пронзительный крик теперь эхом разносился по ветру. Он догонял меня с