Я снова потерял его. Он погрузился в созерцание, похожее на Эд, его взгляд был устремлен на кипящее ветровое стекло. Неожиданно ему нужно сделать объявление:

  «Питер, я сожалею, что не могу быть этим швейцарцем. Я не поеду в Лондон. Это провокация. Я ухожу в отставку.'

  «Я спрашиваю вас, почему Москва должна желать, чтобы вы были независимым немецкоязычным журналистом-фрилансером Маркусом Швейцером в течение двух летних месяцев в одном из трех избранных районов северо-восточного Лондона», - настаиваю я, игнорируя эту вспышку.

  «Это сделано для того, чтобы облегчить мое убийство. Такой вывод понятен любому, знакомому с практикой Московского центра. Может не ты. Сообщив Центру адрес в Лондоне, я пришлю им инструкции относительно того, где и как меня ликвидировать. Это нормальная практика в случае подозреваемых в предательстве. Москва будет рада выбрать для меня самую мучительную смерть. Я не пойду ».

  «Немного сложный способ решить эту проблему, не так ли?» - предлагаю я без колебаний. «Притащить тебя в Лондон, чтобы убить тебя. Почему бы не привести вас в такое безлюдное место, вырыть яму, пристрелить вас и посадить в нее? Затем поделитесь с друзьями в Йорке, что вы

   прибыли благополучно дома, в Москве.