— Но эта дама сразу узнает! Меня поставили сюда и велели ждать.

— Кого ждать?

— Вас! — сказала Франческа. — Они все ждут!

В глазах девочки мелькнул ужас, но исчез так же быстро, как и появился, и лицо ее словно окаменело. Маленькая рука обмякла, огарок выпал из пальцев, и площадка погрузилась в темноту. Мисс Темпл все еще держала Франческу за руку, хотя и знала, что в одиночку ей девочку не унести, тем более по темной лестнице. Такая беспомощность бесила ее.

Первое холодное облачко мелькнуло в ее мозгу, как пролетающий мимо окна мотылек.

— Селеста… — прошептала девочка.

Мисс Темпл вздрогнула с отвращением: в изменившемся голоске была смерть Соумса и Росбарта, а еще — разложение ее собственного тела. Она сжала безответную руку девочки и, спотыкаясь, повела ее по последним ступенькам к двери. Переложив пистолет и ларец в другую руку, мисс Темпл нащупала дверную ручку. Не успела она прикоснуться к двери, как девочка захныкала.

— Не бойся. — Голос мисс Темпл звучал неприятно, зловеще. — Эти люди слабы, а слабакам всегда нужна хорошая порка.

Она распахнула дверь — и площадку затопил белый свет.

* * *

Картина, представшая перед мисс Темпл, поразила ее, напомнив один из тех тревожных снов, в которых собраны воедино персонажи из совершенно разных частей жизни, словно их вырезали из бумаги и поместили в одну рамочку: директор школы, горничная, солдат из гарнизона и несчастная Синтия Хобарт с плантации на другой стороне реки, и все они ели жаб, сидя в лодке, за руль которой должна была сесть сама мисс Темпл. В сновидениях такие неприятные компании всегда собирались, чтобы преподать нежелательный урок, показать ей, что она слишком горда, или жестока, или завистлива (зависть всегда была связана с Синтией), что такие чувства недостойны ее. Но в белом здании завода мисс Темпл увидела другое. Другое не только потому, что картина была совершенно реальной: пришлось наконец признать, что, невзирая на самые решительные усилия, последствий ей избежать не удастся. Она перешагнула через порог, не выпуская руки Франчески и ясно осознавая важность происходящего, как и в те минуты, когда она поднималась на палубу корабля для путешествия за море, когда каждый удар ее каблучков по трапу отзывался прощанием с островом — прощанием навсегда. Войдя, мисс Темпл положила конец тому, чем занимались все эти люди, так же бесповоротно, как крошечная запальная спичка инициирует выстрел осадного орудия.

Она оказалась в громадном зале, дальний конец которого сверкал яркими металлическими трубками, связанными воедино и питающими ряд серебристых машин. Из последних выходили черные шланги, подрагивавшие под напором жидкости и газа, похожие на рептилий, что выползают из промышленных джунглей. Сверкающие кожухи машин были откинуты, и от механизмов струился белый свет. Под каждым металлическим панцирем таился источник сияния: сверх-обогащенные столбики синей глины, которые приводили машины в действие, как некогда двигатель дирижабля. За машинами и вдоль боковых стен стояли солдаты в зеленой форме с карабинами в руках. Защитников завода отвели сюда, словно контроль над этим помещением означал контроль над всем предприятием.