— Он наложил запрет, — стала объяснять миссис Марчмур. — Ни один из слуг графа не может войти в его мысли…

— Мы вас не понимаем, Маргарет, — сказала графиня.

Стеклянная женщина тряхнула головой, словно стремясь прочистить мозги, но ее речи оставались слишком темными, словно ей не удавалось найти способа выразить свои чувства в словах.

— Я смогла убедиться, что в книге содержатся его воспоминания, что они были перенесены в лорда Роберта… но оценить характер его разума… на это был наложен запрет, а потому я и не заметила… порчи. — Миссис Марчмур указала своей забинтованной культей на мисс Темпл. — Она знала! Она все время знала! — Ее смятение вылилось в жалобный крик.

Фохтман двинулся к мисс Темпл, найдя наконец, на кого выплеснуть раздражение.

— Знала? Похоже, она много чего знает! Книга столько времени была с ней, и девочка тоже. Ну-ка, пусть она расскажет, что сделала с ними обеими!

Мисс Темпл предусмотрительно отступила.

— Истина перед вами — вы видите разложение. Вы не вдохнули новую жизнь в человека, вы оживили труп.

— К черту истины! — зарычал Ксонк и, расшвыривая всех на своем пути, ринулся к Вандаариффу.

Фохтман попытался было остановить его, но Ксонк сунул ему в живот кулак загипсованной руки, а другой рукой ухватил Вандаариффа за воротник.

— Франсис! — воскликнула миссис Траппинг. Франсис, он нам нужен — немедленно отойди от него. Немедленно — или ты умрешь!

— Рота! — крикнул Леврет. — К оружию!

Солдаты вскинули карабины. Ксонк развернул Вандаариффа, загораживаясь им, как щитом, его нечистые губы прижались к правому уху лорда. Аспич вверил девочку Фелпсу и обнажил саблю. Фелпс поймал Франческу, согнув руку в гипсе крюком, и полез в карман за пистолетом. Леврет дал солдатам знак не стрелять; он явно впадал в ярость, видя, что положение выходит из-под его контроля.

Но тут Ксонк получил ответ на свой шепот.

Из глубины саднящего горла Роберта Вандаариффа донесся смешок, а на лице нарисовалось тяжелое выражение, какого прежде никогда не было.

— Слушайте, Франсис… — просипел он. — Вы, похоже… в очень плохой форме…

— Оскар? — прошептал Ксонк с лихорадочным облегчением. — Это вы?

— Вы слишком крепко меня держите, — ответил Вандаарифф. — Мне это не нравится.

— Если я вас отпущу, меня застрелят.