Уильям Гибсон, Брюс Стерлинг Машина различий

Уильям Гибсон, Брюс Стерлинг

Машина различий

Итерация первая Ангел Голиада

Итерация первая

Ангел Голиада

Композитное изображение, оптически закодированное аэропланом сопровождения трансканального дирижабля «Лорд Брюнель»[1]: в кадре – окраины Шербура, 14 октября 1905 года.

Вилла, сад, балкон.

Уберите завитки чугунной решётки балкона, и взгляду откроется кресло-каталка и сидящая в нём женщина. На никелированных спицах обращённого к окну колеса горит закатное солнце.

Артритные руки женщины, владелицы виллы, лежат на узорчатой материи, сотканной станком Жаккарда[2].

Руки состоят из сухожилий, тканей, сочленённых суставами костей. Время и незримые информационные процессы сплели из микроскопических волокон клеточного материала женщину.

Её имя – Сибил Джерард.

Внизу, в запущенном английском саду, голые виноградные лозы оплели деревянные решётки, укреплённые на шелушащихся, давно не белённых стенах. Тёплый сквозняк, проникающий в открытые окна комнаты, шевелит на шее женщины выбившиеся из причёски седые волосы, приносит запахи дыма, жасмина, опиума.

Её взгляд устремлён в небо, где проплывает исполинский, бесконечно прекрасный силуэт – металл, сумевший за время её жизни разорвать путы тяготения. Предшествуя этой царственной громаде, на фоне красного горизонта ныряют и кувыркаются крошечные беспилотные аэропланы.

«Как жаворонки», – думает Сибил.

Огни дирижабля, золотые квадраты окон, мысль о человеческом тепле. Легко и естественно её воображение рисует картину. Она слышит далёкую музыку, музыку Лондона, видит прогулочную площадку дирижабля. Пассажиры пьют, завязывают мимолётные дорожные романы, возможно – танцуют.

Мысли приходят непрошено, разум строит свои перспективы, сплетая чувства и воспоминания, порождает смысл.

Она вспоминает жизнь в Лондоне. Вспоминает, как она – та, прошлая, давняя – идёт по Стрэнду, торопливо огибает толпу зевак у Темпл-Бар[3]. Всё дальше и дальше разворачивается вокруг неё город Памяти – пока у стен Ньюгейта[4] на мостовую не падает тень повешенного отца…

Словно наткнувшись на непреодолимое препятствие, память сворачивает, уходит на другой путь, туда, где всегда вечер…