Банда зомби во главе с Думом после всех обалденных чудес, конечно, Никиту зауважала и приняла его в «почетные зомби» даже без испытательного срока и теста — провести в одиночку целую ночь на кладбище. Да надо было бы — Кит и просидел бы там, глазом не моргнув и не поёжившись… если бы родители отпустили его на ночь из дома. У него, как у настоящего математика, никаких таких страхов перед привидениями не бывает. Тем более, после того, что ему уже довелось пережить! Но зомби ожидали от него новых крутых чудес, а их все не было и не было… Зима прошла — никаких чудес! И, считай, эти про него тоже забыли.

Лена Пономарёва… Ну да, в ее глазах Никита еще долго замечал жутко приятный ужас, но и она жаждала и ждала новых чудес. Не дождалась, и взгляд ее потух. А главное, сама раскрасивая и в стенах школы даже местами крутая Леночка Пономарева вдруг перестала вызывать в душе Кита всякий мучительный и порою приятный ужас. Будто было у Кита в сердце раньше такое секретное окошко, открытое только дня неё. Как она в то окошко посмотрит, так все внутри ослепляет, как лазерной указкой, а если не смотрит, так и внутри души совсем темно и сам об себя в темноте спотыкаешься. И вдруг закрылось то окошко, замуровалось. А открылось другое… совсем где-то высоко, на съехавшей крыше. Одна проблема сменилась другой… Да что говорить! Пономарёва — по всем статьям не княжна… И дело вовсе не в голубой крови! «Подумаешь, аристократка!» — с презрением думал Кит, если злился на княжну. А в чём? Конечно, в чудесном, жгучем взгляде княжны Лизы! И разве отличница Пономарёва хотя бы мечтала стать храброй лётчицей… Стала бы она бесстрашной циркачкой, прыгающей по крышам? Ну и вообще…

Еще в начале учебного года Кит никогда бы не признался себе, что он, типа, влюбился, потому что слова такого терпеть не мог. Но за учебный год он повзрослел и понял, что бывают на свете вещи, в которых трудно себе признаться и нужно иметь мужество называть вещи своими именами. И получалось, что он втюрился в девчонку из другого века, которая могла бы приходиться ему прапрабабушкой… Скажешь кому — не то, что не поверят, а скрутят и в психушку повезут. В общем, вместо малой беды нажил себе большую беду.

Папа с мамой поменялись ролями. Папа стал строгим — и не пойми, отчего больше: от того, что сын стал слишком хорошие отметки домой носить, от которых папа нос воротил, потому как сам когда-то двоечником был… или же от того, что жутко опасался новых чудес и всяких непредсказуемых проявлений Никитиного дара. «Не высовывайся!» — стал часто повторять папа, чего раньше от него никак нельзя было ожидать. А ничего не знающая мама, наоборот, стала вокруг Кита чуть не хороводы водить, и Кит приноровился уворачиваться от ее поцелуйчиков… бр-р-р!