— Я тоже знаю, — улыбнувшись сквозь боль, прошептала княжна.

Она собрала все свои силы. Она подняла руку и обняла Кита за шею. И пригнула к себе. Это было очень трудно — на лбу у нее засверкали капельки пота…

Глаза ее так и светились в эту минуту, как вечные звезды, до которых лететь миллион световых лет, но душою-то — всего один миг.

— Ты должен сделать так, — дохнула она ему в глаза уходившим теплом. — Просто сначала полюби ее… а потом…

Она будто приподнялась сама, взлетела над мёрзлой землею и эпохой — сделать главное… простое и главное…

Просто губы. Очень теплые, мягкие, родные губы… Как свои собственные, только еще роднее… Дыхание, входящее в тебя всего, в твою душу… Пробуждающее навсегда… Язык, нежно, робко и сильно прикасающийся к твоим губам, к твоему, такому пугливому в первый раз языку… И просто родной запах — за него отдать жизнь так же легко, как бабочкой-подёнкой влететь в радостный огонь вечно горящей свечи…

Когда-то так же, но не так — по-сестрински утренне — в берлинском подземелье будила его к жизни Анна, вдыхала в него жизнь, но еще — не любовь.

Кит, казалось, сам взлетел над черной и обожженной, чужой землей… А княжна Лиза потеряла сознание и упала на снег.

— Нет! Не уходи, слышишь!

Соображать, а не истерить — вот, что надо было теперь!

Кит огляделся. Граммофон отсвечивал в сарае красивыми, но равнодушными латунными деталями. Ну и что — сейчас ввалиться в самолет к маме с умирающей княжной Лизой на руках? Что из этого будет? Ступор экипажа, смерть чужака на борту, обмороки мамы и разборки со спецслужбами. На всю оставшуюся жизнь, как у дедушки Вольфа.

Коммуникатор — вечеринка Дума — папа всё устроит… Вот единственный путь! Папа сможет помочь. Папа может!

Колени уже онемели от холода мертвой земли… а щеки и мозги горели-полыхали. Кит, чуть не отрывая карман, выдернул из него коммуникатор… включил его… Мелькнул бельмом треснутый экранчик и погас… Зарядка кончилась! Он мог починить всё, что угодно, но не способен был ни во что вдохнуть настоящую жизнь… И что теперь оставалось, как не смерть под горящими соснами!

— Господи Бог! Если Ты есть, ну, помоги же, помоги!.. А то я тут тоже сдохну! Вот сдохну — и всё! — твердо пообещал Кит. — Никуда не пойду!

Удар ослепительной молнии в двух шагах.

Звон в ушах.

Кто это?! Архангел?

Чего захотел!

Просто девочка Аня… Сестрёнка в топике и с голым пупком… Ей что адский жар, что адский холод — всё нипочем. Огляделась.

— Ничего себе, пикничёк-шашлычок! Что за хрень тут у тебя? А, братишка?