Однако этим утром дирижабль почему-то задерживался: друзья ждали в поле уже сорок пять минут.

Лили вынула из кармана шестипенсовик.

– Решка – остаемся. Орел – едем домой. – Девочка подбросила монетку, и та приземлилась ей на платье. – Решка. Остаемся здесь.

– Я не видел! – зароптал Малкин. – Вдруг она упала другой стороной!

– Она упала моей стороной.

– Ну а как иначе, – фыркнул он.

– Малкин, – сказал Роберт, – ты так легко заводишься.

– Да, – рассмеялась Лили. – Можно даже подумать, что ты заводной!

Девочка приподнялась на локтях. Небо над крышей их дома заалело; справа медленно поднималось солнце, а слева сияла, как монетка, брошенная в фонтан, призрачно-белая убывающая луна. Лили заслонила луну шестипенсовиком и прищурилась: получилось лунное затмение.

– Смотрите, лицо на луне! Вылитая королева Виктория.

Роберт выхватил монетку у Лили и проделал то же, что и она.

– У королевы на монете нос побольше, – задумчиво заключил он.

– И все-таки они похожи. – Лили взяла в рот травинку.

– Тебе-то откуда знать? – проворчал Малкин, стряхивая колючки с другой лапы. – Ты ведь не видела королеву.

Роберт отдал Лили шестипенсовик, и девочка положила его обратно в карман передника. Еще там лежали часики и камень с золотым аммонитом в центре – подарок от мамы, который Лили всегда носила с собой.

– А вы знали, – начала девочка, – что у королевы два дня рождения, прямо как у меня?

– У тебя один день рождения, – буркнул Малкин.

– Нет, два. – Лили поправила венок на голове. – Мой настоящий день рождения и день, когда папа спас мне жизнь. Даже три, если считать тот раз, когда в меня выстрелили. Я уникальный человек.

– Не может у тебя быть больше одного дня рождения, – сказал Роберт. – Даже несмотря на то, что ты… – Он перешел на шепот: – Гибрид.