— Пенталгин, там в шкафу, — сказал он.

Андрей распахнул дверцы большого лабораторного шкафа, рядом с которым лежал рухнувший второй шкаф. Судя по всему, борьба здесь была серьезной, не на жизнь, а на смерть.

— Только… больше… ничего не трогай.

Пенталгин отыскался на нижней полке. Профессор проглотил большую зеленую таблетку, кадык его дернулся.

Через пару минут, он пошевелил рукой, оперся ею о пол и переменил позу.

— Какой сегодня день? — спросил он, едва двигая языком. Было видно, что каждое слово дается ему слишком тяжело. Из-за разорванной губы слова сливались, а речь походила на шипящие плевки.

— Тот же, что и был… — Андрей посмотрел на Машу, которая при этих словах встрепенулась. — Последний день испытаний. Я не помню число.

— Я тебя знаю, — сказал старик. — Я помню твое личное дело. Ты… тот самый…

Андрей едва заметно кивнул.

— Ты отец девочки, которая в коме, — закончил он. — Саша…

Маша широко открыла глаза и отшатнулась.

— Как это? — спросила она. — Андрей, это правда, это так?

— Да, — сказал он. — Я здесь, чтобы помочь ей. Ученые обещали попытаться установить, что могло произойти и как это исправить. Почему ее организм так отреагировал на безобидную вакцину. Почему все так случилось… — Андрей обхватил голову руками, воспоминания нахлынули на него и он ничего не мог с собой поделать. — А теперь… теперь получается, — все насмарку. Так, доктор? Или вы не доктор? Скажите, что тут, черт возьми творится? Кто это вас так?

Повисла тишина. Трошин покачал головой. Из разорванной губы по подбородку потекла кровь. Она капала на его белую рубашку и сбившийся набок галстук, которые тоже были все в крови.

— Ну говорите же, вы видели что произошло в актовом зале? Это было похоже на жертвоприношение, на чертов обряд или я не знаю, на что еще, я такое только по телевизору в фильмах ужасов видел. Чтобы на моих глазах кому-то отрубили лопатой голову и раскроили череп как ни в чем ни бывало. Это так вакцина на них подействовала, да? — Андрей сжал кулаки. — Почему же со мной тогда все в порядке? И она тоже в норме. Что на это скажете?

Трошин пошевелился.

Его тусклые глаза смотрели с болью и каким-то внутренним ожесточением.

— Вы не виноваты, что с дочкой так вышло, — сказал он наконец.

— Конечно я не виноват, — перебил его Андрей. — Это же я расписался в журнале и не послушался жены. Это благодаря мне она уже два года в коме. И что с ней будет — никто не знает. Даже светила из Москвы понятия не имеют!

— Все было подстроено, — сказал Трошин. — Он все подстроил. Вашей дочери укололи не вакцину.