– Мне нужно подумать. – Он поднес палец к губам.

Я замолчала. Рейнолдс смотрел на меня. В его глазах плескалась тьма. В углу тикали часы.

Я начала плакать.

– Билли, прошу вас. Вы же мой друг. Как вы можете…

– Ты мне нравишься, Сара, но «мудрый лидер всегда обдумывает, что принесет большую пользу или вред». Нет никакой пользы в том, что я оставлю тебя в живых. Но вред может быть нанесен значительный.

– Нет, клянусь вам. Нет никакой…

Он поднял руку.

– Я все понял. Я ничего не буду делать.

По моему телу прошла волна облегчения, но тут я увидела выражение его глаз.

– Ты сама все сделаешь.

У меня потемнело в глазах. Комната закружилась, и я схватилась за стол. В голове пульсировала боль, я ни на чем не могла сосредоточиться, не могла думать…

– Мы поднимемся наверх, и ты возьмешь свои таблетки, – сказал Рейнолдс. – Те самые, которые выписала психотерапевт. Ты примешь их все и напишешь предсмертную записку.

– Билли, это безумие! Как вы можете?! А как же Элли?

– С ней все будет в порядке, если ты будешь делать то, что я говорю.

– Вы не можете заставить меня написать…

– Ты любишь свою дочь, Сара? – На его лице была написана решимость.

Я не знала, действительно ли он способен причинить вред Элли, но не хотела выяснять это.

– Я все сделаю, просто…

– Пойдем. – Он махнул пистолетом.

– Может быть, мы все обсудим и…