Где пистолет? Куда он положил пистолет?

— Посмотри на меня. — Он склонился над Энджи, прижав нож к ее шее.

На полке. Он положил его на полку!

— Посмотри на меня.

Она посмотрела.

— Поцелуй меня.

Слишком высоко. Полка слишком высоко!

— Поцелуй меня, — повторил он.

Ее тело дрожало, но она подалась вверх, к его рту, одновременно изо всех сил натянув веревку. Он все еще пытался быть нежным, и губы его были мягкими. Энджи чувствовала вкус своей крови, слышала, как гулко стучит в груди сердце, когда он прижался к ней. Когда его язык оказался у нее во рту, она поперхнулась и попыталась отпрянуть, но Майкл сильнее прижал нож к ее горлу, и Энджи ничего не оставалось, кроме как позволить ему целовать себя.

Он оторвался от нее и сел, удовлетворенно причмокнув губами.

— Если бы ты целовала меня так на заднем сиденье машины, может быть, все пошло бы иначе.

Энджи не отрывала от него глаз. Горящая лампочка создавала вокруг головы Майкла размытый ореол. Она отвернулась и посмотрела на Жасмин. Увидела кровь у нее на лице, увидела смерть в ее глазах.

— Энджи… — прошептал Майкл, проводя пальцами по ее лицу, по ее телу.

Очень давно так прикасался к ней Уилл. Почему он прекратил так ласкать ее? Когда она начала его отталкивать?

Майкл снова склонился над Энджи, придавив ее к земляному полу.

— Пожалуйста… Пожалуйста, не надо…

Он опять поцеловал ее. Она переместила вес на правую руку, а левой изо всех сил потянула веревку. Мышцы живота дрожали от напряжения, дыхание перехватило, а кожа начала слазить с ладони, как перчатка. Она слышала, как сломанные кости правого запястья трутся друг о друга. Боль была настолько невыносимой, что в конце концов Энджи отдалась ей, позволив захлестнуть свое тело мучительной красной волной.

Майкл сидел на корточках и наблюдал за ней.

— Нет… — выдохнула она. — О господи, нет…

Она теряла сознание. И ничего не могла с этим поделать. Веки ее дрожали. Перед глазами все плыло.