Германн снова кивнул.

— И он там разместил видео? На главной странице?

Вопрос был риторический, потому что ролик висел именно там.

Сейчас Германн нажмет на кнопку «PLAY», и нечто ужасное, темное вопьется в душу Клары демонической хваткой.

«Снафф-видео на главной странице “Ксенотьюба”?»

Клара глубоко вздохнула. Возможно, этот убийца станет для нее погибелью. Возможно, он настолько силен, что это дело может стать последним для нее.

Или, может быть, его вообще не существует. Может быть, он такой же невидимый, как поезд метро под землей, как Черный Человек, который лежит под кроватью и вылезает наружу только ночью. Он жил только ночью и, как часть ночи, появлялся в наших кошмарах.

Возможно, он был самим дьяволом.

— Давайте приступим, — сказала Клара.

Германн нажал на кнопку «PLAY».

Экран почернел, а за кадром раздался низкий голос:

— Позвольте мне, Клара Видалис, вновь продемонстрировать вам свои способности. И вам, Торино. Вы скотина, и я отнимаю у вас программу и вашу звезду. Потому что теперь на экраны выходит «“Shebay”-версия для взрослых».

Этот искаженный голос Клара уже слышала вчерашней ночью. Знакомый ужас вернулся и был еще сильнее, чем раньше.

Голос продолжал:

— Для вас, Торино, это все делячество, для меня — священная жертва, которая покажет миру финал. Окончание моей работы.

Теперь на экране появилась картинка: темное подвальное помещение с влажными каменными стенами, под сводами — одна неоновая лампа.

Кто-то сидел на стуле. Связанный. Женщина лет двадцати пяти, фигура как у модели. На ней белое платье.

«На Юлии Шмид тоже было нечто подобное».

На голове молодой женщины — своего рода полотняный мешок. Она издавала звуки, как человек, пытавшийся говорить с кляпом во рту.

— Сейчас ты сможешь поговорить, — произнес голос, и объектив камеры устремился в потолок. В кадре появилась неоновая лампа.