Когда они прошли в зал и сели в кресла, Иванова снова удивилась столь резкому отрезвлению Антона.

– Антон, к нам приехала женщина и…, – Иванова задумалась.

Потом она встала и принесла свою сумку.

– Вот посмотри на эту фотографию, – она протянула ему снимок. – Ты её узнаёшь?

Антон несколько секунд вглядывался.

– Так это же та женщина из сна, – он выронил фотографию и замер. Цвет его лица стал серым, и оно покрылось морщинистыми складками.

– Антон! Антон с тобой всё в порядке? – Иванова начала трясти его за рукав рубашки. – Антон, ты слышишь меня?

Но он её не слышал. В его голове возникали кадры прошлого. Куски времени стали вылезать из «песков» и устанавливаться в цепочки «спиралей мозга».

Эти цепочки никак не могли сплести прошлое и настоящее. Обрывки памяти полетели к началу…

– Алло, скорая! – ревела в трубку Иванова. – У мужа кататонический ступор, я врач, записывайте адрес…

Антона отвезли в реанимационное отделение при центре. Иванова всю дорогу ревела и казнила себя.

«Дура, какая же я дура! Да у таких как я дипломы тут же надо отбирать. Антон, боже, что же теперь с ним будет?»

В реанимации дежурила Зосимова Татьяна Андреевна, которая с первого дня знакомства, возненавидила Иванову за её молодость.

– Ой, Тамарочка, а что случилось? Почему ты такая расстроенная? Родственник, что ли твой?

Иванова ныла и только качала головой.

– Ну-ка пойдём ко мне в ординаторскую, – сказала Зосимова, обняв Иванову.

В ординаторской Зосимова достала коньяк и налила в две рюмки.

– Нет, мне нельзя, – сказала Иванова сквозь слёзы.

Зосимова окинула её взглядом опытного врача.

– Беременная, что ли?! Да, ну?! Ну, ты, подруга, даёшь. А от кого? Не от Крылатова, случайно?