— Кого ты имеешь в виду? Конкретно.

— Сперва скажи мне, с кем договора? — Смирнов собрал все в стопку и принялся неторопливо листать. — Осмий… Кажется, платиновой группы металл?.. А это уже интересно: изотопы! У нас хоть лицензия есть?.. Астатин, иттрий… Кому это надо? А уж лантаноидов! Церий, диспрозий, иттербий — сплошная экзотика. Хотел бы я знать, для чего это понадобилось. Ума не приложу.

— Я и забыл, что ты у нас специалист.

— Был специалист, да сплыл.

— Вот и брось копаться!

— Бросить? Пожалуйста! — Смирнов швырнул бумаги на стол. — Но больше меня ни о чем не проси. Все, Иван Николаевич, точка.

— Перестань, Петрович, я вовсе не то хотел сказать.

— Тогда скажи то. Меня люди интересуют, люди. Ты хоть понимаешь, что иначе мы не сдвинемся ни на шаг?

— Я не знаю, не помню… Мало ли с кем мы сотрудничаем? Здесь ведь не сказано. Нет ни имен, ни подписей.

— Так уж и не помнишь? А тут, между прочим, и твоя виза имеется! Вон, полюбуйся. Контракт на поставку боксов для работы с изотопами. Мы что, влезли в атомные дела?

— Не помню, хоть убей. Столько приходится визировать, что рука отваливается.

— Постарайся припомнить! Лобастова не воскресишь, а Каменюку призвать, ой, как хочется! Всюду, где изотопы, он визировал. Подписи Прокопыча нет. Его зам подмахнул. Отчего бы это?

— Дай взглянуть, от какого числа, — Кидин принялся отсчитывать месяцы по костяшкам пальцев: март — тридцать один, апрель — тридцать, май — опять тридцать один день… Да, точно: Лобастов тогда в Осаку летал. Не было его.

— Тогда в Осаку, потом в Токио. Получается, что за спиной у него провели. Молодец Каменюка! Ты бы призвал его на коврик, а?

— У него и без того хлопот по горло. Не знает, как распутаться. Они столько там накрутили всего в «Остапе»…

— Думаешь, ты в стороне останешься? Как бы не так. И не надо мне вкручивать мозги. Номера имеются? Цифры?.. Вот и давай справимся по компьютеру, who is who? Это многое прояснит, а гадать, как они ухитрились стереть следы, станем после.

— Гадать! В том-то и трагедия, что остается лишь гадать. Товар отправлен, а денежки не пришли. И стребовать их невозможно. Ни в какой арбитраж не сунешься.

— Отгружен, говоришь? А куда? Можно узнать; адреса — в картотеке.

— Ну узнаем, а толку? Доказать же ничего нельзя. Это даже не липа! — Кидин сгреб документы, словно намеревался бросить их в корзину. — Одно слово: макулатура. Односторонний договор с призраком, тенью… Исчезающие чернила оставляют следы?

— Следы от всего остаются. Если даже чернила полностью испаряются ручка — хоть шариковая, хоть перьевая — уже сама по себе оставит вмятины.