«Летиция. Летиция. Летиция, — стучало в мозгу у ворочавшегося в кровати Губерта. — Летиция. Летиция. Летиция…»

Тщетно пытался «слуга» успокоить «господина», что это всего лишь совпадение, он сделался нервным, и готов был вспылить по любому поводу.

— Да успокойся ты, — вскричала Арлетт. — Успокойся, у них просто дел по горло. Пока ты тут сидишь и дрожишь от страха, как лист, я кое-что сделала…

— Что ты сделала?! Переспала с кем-нибудь?

Вот это было что-то новенькое. Арлетт лишилась дара речи. Она не ведала такого понятия, как ревность, никто не объяснил ей этого, зато рыжеволосая прелестница не малой мерой успела испытать страсть и иссушающий огонь желания.

Она вызывала интерес даже и наряженная мальчиком, с остриженными волосами и в мешком висевшей одежде. Арлетт имела в столице еще больший успех, чем дома, она нравилась теперь и мужчинам и женщинам, последних привлекало общество робкого юноши, почти ребенка. Дамы могли позволить себе не слишком стесняться его, что давало им возможность держаться свободно, избегая условностей, необходимых в общении со взрослыми мужчинами, в то же время им можно было не опасаться с его стороны болтливости, свойственной подругам и служанкам. Некоторые из скучавших красоток, вероятно, даже не отказались бы затащить в постель неопытного кавалера — наверняка еще девственника.

Мужчинам нравилось в «Гвильямино» нечто другое; одни, вероятно, видели в нем товарища — младшего брата, с которым не придется делить ни наследство родителей, ни внимание женщин, ни рыцарскую славу; иных — тех, кто уже изведал прелести однополой любви, — привлекал немного робкий и оттого казавшийся еще более игривым взгляд.

Вопрос Губерта застал «слугу» врасплох, оба знали, что Арлетт не может ответить ни на чьи ухаживания, даже если захочет. Однако страх отнимает разум: Губерту, не находившему сил окончательно прийти в себя после посещения дворца герцога, все виделось только в мрачном свете.

— Я принес вина, — проговорил «Гвильямино». -Не кричи так громко, называя меня Арлетт, кто-нибудь может услышать нас. Не думаю, что следует проявлять такую неосмотрительность, когда дело уже решено.

— Ничего не решено!

«Слуга» покачал головой и налил вина себе и «господину», а когда оба выпили, произнес уверенно и спокойно:

— Перестань, я знаю точно, скоро Боэмунд позовет тебя… Успокойся, мы вернемся в замок… Однако тебе придется искать нового оруженосца.

— Почему, черт возьми? — нахмурился Губерт, которому не нравились любые неожиданности.

Арлетт усмехнулась и снова наполнила сосуды.