— Не раскисай, — сказал Хэчжин, глядя на меня краем глаза. — Это правильное решение, так будет лучше всего.
Я многое прочитал в его лице. Чувство вины по отношению ко мне; беспокойство от того, что я испуган и могу в таком состоянии что-нибудь натворить; чувство ответственности, что он обязательно должен доставить меня в полицейский участок. Этими словами он, наверно, хотел по-своему приободрить — не меня, а себя. Но если я должен высказать свое мнение — правильное решение не всегда лучшее. Правильный не значит само собой разумеющийся. В данной ситуации естественным было оставить мою жизнь мне. Лучшее решение не только для него, но и для меня.
— Я в порядке, — ответил я, пристально глядя в окно. На перекрестке горел красный свет.
— Вчера, когда я выходил из лифта, я и представить себе не мог, что такое может случиться.
Машина остановилась перед светофором. Мамочка Хэлло встала за нами, хотя соседняя полоса была свободна.
— Нет, даже до сегодняшнего утра я не мог представить, что из-за всего случившегося мы с тобой поедем на машине мамы. Хотя у меня уже тогда было ощущение, что что-то неладно, — голос Хэчжина становился все тише и тише, словно он исповедовался.
— Пока я ждал тебя на первом этаже, я все пытался себя убедить, что это всего лишь сон. Хотя я своими глазами видел трупы.
Я кусал губу кончиком клыка. Его слова совсем не отличались от записей мамы.
Хотя я тебя люблю, должна поступить именно так. От этого мне еще тяжелее, чем тебе. Хочу, чтобы ты это знал.
— И до сих пор — вот я еду с тобой в полицию — а мне кажется, что я вижу кошмарный сон. Кажется, стоит лишь открыть глаза, и все будет как прежде.
Светофор загорелся зеленым. Хэчжин тронулся. Я заговорил:
— У меня есть к тебе одна просьба.
— Какая?
Хэчжин посмотрел назад через зеркало — Мамочка Хэлло по-прежнему ехала за нами.
— Давай задержимся на двадцать минут.
Взгляд Хэчжина переместился с зеркала на меня. Его глаза говорили —
— Я хочу заехать на смотровую площадку.
— На «Млечный путь»?
Я кивнул. Разве в нашем городе есть другие смотровые площадки?