Через три минуты на всех лентах иностранных информагентств появились сообщения о ЧП. По предварительным данным, причиной стал скачок давления, возникший из-за ввода в эксплуатацию некачественного оборудования.

Спустя двадцать минут официальные уполномоченные лица дали комментарии о том, что обвинение в халатности будет предъявлено самому главному, молодому и неопытному руководителю, который, согласно своим расчетам, удешевил строительство, ему и ответ нести.

Власов своей вины не отрицал. Твёрдо заверил, если бы он оставался на своём посту, если бы не поддались моде на модернизации и оптимизации, за которые платят дважды, этого бы никогда не произошло. Сэкономили. Эх. Нельзя молодёжь, жадных, наглых, подпускать к такого рода проектам. Все уяснили урок? Все. Виновные будут наказаны. Власов возвращается. Всё вернется на круги своя.

Главные не те, кто на экране, главные – за ним.

К высотке на Лахте съезжались и ФСБ, и СКП, и СМИ. У всех возникли вопросы к Дмитрию Алексеевичу. Но увы, когда вошли в кабинет главы Росгаза, Ушакова там не застали. Зато застали полузадушенную беременную жену. Дима слишком спешил. Затем – задушенных полностью бухгалтершу и секретаршу. Ещё одной интересной находкой стал телефон Савельева с записью ДТП.

«Ниву» нашли двумя часами раньше бомжи. Машина с трупом никому не была нужна. Спустя ещё полчаса нашли братскую могилу Ивашкина, Егорова, Савельева и Виктории. Пакеты лопнули при падении. Дождь не прибил венки, наоборот, обнажил тела со всей очевидностью.

Когда на носилках вынесли беременную супругу Ушакова, оставлявшую за собой алый след, избавлявший её от хирургического аборта, все взгляды обратились на Елену Андреевну Прокофьеву. Она первой сообщила о том, что Ушаков перешёл черту. Но ей, увы, никто не поверил. Теперь все ждали от неё ответа:

– Где сейчас может быть этот убийца-псих? Он ведь вооружен и очень опасен.

Личный психолог лучше всех должна знать своего пациента. Это прозвучало саркастически. Психолог, выпустившая на волю больного маньяка. Лена это и сама знала. Она могла бы сказать, сколько убийц-маньяков за всю историю смотрели в глаза полицейским и продолжали убивать, но она приняла за всех всю вину на себя.

В старой квартире Димы не было. Зато были улики. Покидая квартиру, Лена не могла избавиться от навязчивого запаха духов покойной Инны Петровны. Халата и тапочек в ванной не было.

Все взгляды вновь обратились к Лене.

– Он у мамы. На кладбище. Больше ему идти некуда, – сказала она.

Когда Мичурина выпустили, он с удивлением узнал, что его жена на спецоперации. Запрет приезжать туда он воспринял как сигнал к действию.