— Например, упрятать моего мужа в тюрьму на всю оставшуюся жизнь. Вы именно этого хотите, не так ли? — бросила она ему в лицо.

Соер рассеяно играл со значком на ремне. Жесткое выражение на его лице улетучилось. Во взгляде застыла усталость, тело наклонилось.

— Послушайте, Сидней, я уже говорил, что был на месте катастрофы в ту ночь. Я... я тоже держал эту туфельку в своих руках. — Его голос надломился. В глазах Сидней появились слезы, но она по-прежнему смотрела на него.

Соер снова заговорил, тихо, но отчетливо.

— Я вижу во всем вашем доме фотографии счастливой семьи. Симпатичный муж, самая красивая маленькая девочка, которую я когда-либо видел... — он сделал паузу. — И очень красивая жена и мать.

При этих словах щеки Сидней вспыхнули.

Смутившись, Соер продолжал:

— Я не думаю, что ваш муж, даже если он и украл что-то у своего работодателя, участвовал во взрыве самолета. — Пока Сидней слушала, слеза стекла по ее щеке и упала на диван. — Не буду врать вам и говорить, что, по-моему, ваш муж совершенно невиновен. Ради вас я молю Бога, чтобы это было так и чтобы эту кашу мы как-то смогли расхлебать. Но наша задача найти человека, взорвавшего самолет и погубившего людей. — Он глубоко вздохнул. — Включая хозяйку той маленькой туфельки. — ОН снова сделал паузу. — И я это сделаю.

— Продолжайте, — подбодрила его Сидней, одной рукой нервно теребя край юбки.

— Единственная нить, которой я располагаю, это ваш муж. Распутать все я могу только с вашей помощью.

— Значит, вы хотите, чтобы я помогла вам схватить своего мужа?

— Я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что знаете, что поможет мне добраться до сути дела. Разве вы этого не хотите?

Сидней задумалась на минуту. Потом еле вымолвила слово, сдавливаемое рыданиями:

— Да. — И снова умолкла. Наконец она взглянула на него. — Но я нужна своей дочке. Я не знаю, где Джейсон, и если меня тоже не будет... — Она не смогла договорить.

Соер смутился и только тогда понял, о чем она говорит. Он наклонился и нежно взял ее руку.

— Сидней, не думаю, что вы ко всему этому имели какое-то отношение. Я уверен, что не арестую вас и не отниму вас у вашей дочки. Может быть, вы мне не все рассказали, но. Бог мой, вы всего лишь человек. Мне страшно представить тот груз, который лег на вас. Пожалуйста, поверьте мне. И доверьтесь мне. — Он отпустил ее руку и откинулся на спинку стула.

Она протерла глаза, выдавила слабую улыбку и взяла себя в руки. Глубоко вздохнула, прежде чем принять окончательное решение.

— В тот день, когда вы пришли, мне звонил муж. — Сказав это, она посмотрела прямо в глаза Соера, будто все еще боялась, что он вот-вот вытащит наручники. Он лишь подался вперед, его лицо покрылось морщинами.