Рамирес кивнул, не отрывая глаз от снимка.

- Если ты имеешь в виду Бога с большой буквы, то нет - я монотеистка. Если речь идет о какой-то мерзости, связанной с этим вот конкретным богом, то почему нет?

- Почему нет? - повторил Рамирес.

Я пожала плечами:

- Ты ожидал четкого "да" или "нет"? Я не очень хорошо разбираюсь в ацтекском пантеоне, знаю только, что большинство его божеств - огромные и злобные, и они требовали жертв, обычно человеческих. В их пантеоне мало было таких, которых можно было бы назвать мелкими божками. Обычно настолько большие и злобные, что битва с ними невозможна, и приходится приносить жертвы или предаваться магии, иначе погибнешь. А какова бы ни была та тварь, что совершает эти убийства, она не настолько ужасна.

Я вспомнила, что говорил Ники Бако о голосе у себя в голове, о твари, находящейся в узах, и про то, что совершает убийства всего лишь ее прислужник, а не она сама.

- Ты снова помрачнела. О чем задумалась? - спросил Рамирес.

Я смотрела на него, стараясь решить, насколько он коп и насколько окажется игроком. Дольфу я бы ни за что не могла сказать. Он бы использовал это строго в рамках коповской этики.

- У меня есть информация от источника, который я сейчас не хочу называть. Но мне кажется, тебе надо ее знать.

Теперь у него стало суровое лицо.

- Информация получена законным путем?

- Я ничего незаконного не делала для ее получения.

- Это не совсем прямой ответ.

- Тебе она нужна или нет?

Он глубоко вздохнул, медленно выдохнул.

- Да, мне она нужна.

Я передала ему слова Ники о голосе и о твари в узах. И закончила такой фразой:

- Я не верю, что это настоящий бог, но верю, что есть создания настолько ужасные, что их когда-то почитали как богов.

- Ты хочешь сказать, что это все пока еще цветочки?

- Если убийства совершает лишь прислужник, а хозяин еще не явился, то тогда ягодки еще впереди.