— Для мышей? — Тучный лысеющий человек в заляпанном птичьим пометом переднике поднял на него глаза. Позади него заверещал попугай.

— Ну да. То, что мыши больше всего любят. Деликатес.

— Деликатес? — Человек посмотрел на Дрю как на сумасшедшего. — Послушайте, я бы мог вас обдурить, но я хочу, чтобы мои покупатели были счастливы. Совершенно незачем тратить большие деньги на еду для мышей. То, что здесь есть, и дешево, и питательно, они не почувствуют разницы. Я хочу сказать, мыши — что они могут чувствовать?

— Есть-то будет он, верно?

— Ну да, только это она.

— Тогда она. Я хочу для нее все самое лучшее. Того, чего она никогда в жизни не пробовала. А цена меня не волнует. Человек вздохнул.

— Как скажете. Вам платить. Пройдите-ка сюда. То, что у меня на этой полке, — это, если хотите, “роллс-ройс” мышиной еды.

Дрю заплатил еще десять долларов и вышел из зоомагазина. В одной руке он нес пятифунтовый пакет с кормом, в другой — мышку в клетке.

Арлен ждала его в машине, мотор был включен.

— Хорошенькая, — сказала она. — Собственно, я никогда не боялась мышей. А кличку ты придумал?

— Крошка Стюарт Второй. Внезапно она все поняла.

— О, черт. — Она попыталась утешить его взглядом. — Мне очень жаль. А я еще пыталась шутить.

Дрю закрыл дверь и стиснул руками клетку.

— Все в порядке. Жалеть придется Рею.

15

15

Несмотря на то, что было только половина четвертого, в подвальном этаже трапезной стоял полумрак. Низкое осеннее солнце скрылось за зданием церкви. В окна, расположенные в самом верху выходящей на запад стены, свет почти не проникал.

Здесь было сыро. От цементных ступенек тянуло промозглым холодом. Дрю постоял, дожидаясь, пока смолкнет эхо его шагов.

Тишина.

Он окинул взглядом длинные ряды покрытых пластиком столов, вбиравших в себя запахи церковных трапез: бобы с сосисками, картофельный салат, шинкованная капуста.