Вины он не чувствовал. Арлен была права: он давал обет безбрачия, а не целомудрия. Члену религиозного ордена возбранялось, скорее, жениться, а не вести половую жизнь. Запрет был юридическим, не моральным, чтобы жена не смогла претендовать на долю церковного имущества.

Так что речь шла только о самоотречении. Но сейчас он настолько устал, а в сердце была такая пустота, что ему было не до самоотречения. Ему пришло в голову, что, если два человеческих существа решили утешить друг друга, облегчить другому боль, это не может быть грехом.

Обнаженный, он прижимался к ней всем телом, ощущая ее тепло, чувствуя, как откликается на его ласки ее стройное и гибкое тело, требовательное и покорное, ее упруго-податливые грудь и бедра, он ощутил умиротворение. Да, это было чувственное наслаждение. Эротическое. Но не только. Слившись с ней воедино, он больше не был одинок, не ощущал боль обреченности. В это бесконечно долгое мгновение он не чувствовал себя проклятым.

Мгновение оборвалось. Телефонный звонок безжалостно вернул его к действительности.

Он отпрянул от Арлен, посмотрел на телефон на столике у кровати.

Нет, только не сейчас! Мне столько нужно сказать! Я хотел!..

Телефон снова зазвонил. Он почувствовал, как замерла рядом с ним Арлен.

Но я не готов! Неужели нельзя было дать нам хоть несколько часов?

Телефон позвонил в третий раз. В наступившей тишине звонок казался особенно пронзительным.

— Я лучше сниму трубку, — сказала она. — Может, кто-то из соседей увидел свет и решил убедиться, что я вернулась. Мы же не хотим, чтобы они заподозрили в нас грабителей и вызвали полицию.

Он в отчаянии кивнул головой.

Она сняла трубку.

— Алло? — У нее потемнели глаза. — Кого? Я таких не знаю. Ах, да. Я поняла. Если вы так ставите вопрос. — Она закрыла рукой трубку. Дрю незачем было объяснять, кто звонит.

— Какой-то мужчина хочет с тобой поговорить. Не понимаю, как он узнал, что ты здесь. Он говорит, что предлагает тебе выбор. Легкий путь, или…

— Я понял, — стараясь подавить мрачные предчувствия, он взял трубку. — Алло?

— Брат Маклейн, — раздался глубокий и в то же время вкрадчивый голос. Дрю представил себе, как этот голос произносит слова молитвы. — Мы бы хотели знать, что случилось с отцом Станиславом. В назначенное время он не вернулся. Нам известно, что он отправился вербовать вас. Мы хотим знать, что вы с ним сделали. И с его кольцом.

Комната поплыла у него перед глазами.

— Яне могу обсуждать такие вещи по телефону.