Светлый фон

— Нет! — Оглушенный Дон упал на пол и пополз по коридору. Испуганные гости выглядывали из своих номеров, но он не обращал на них внимания.

— Грисман! — Он вполз в комнату и почувствовал запах серы. В номере все было разбито: магнитофон, радио, телевизор и компьютер исчезли, на стенах чернели пятна, на кровати дымились угли. Зазвенела пожарная сигнализация.

— Грисман! — кашляя, позвал Дон и заглянул в ванную. Грисман лежал на полу. Слава Богу, он еще дышал!

19

19

— Вы что, издеваетесь? По-вашему, я…

— Или вы, или они. — Дон показал на Кастора и Поллукса.

— Он сам сделал бомбу! — заявил Элиот.

— И взорвал ее, чуть не убив себя? Это же смешно!

— Чуть не убив себя? Вы думаете, его кто-то хотел шарахнуть? Да все же ясно. Он спрятался в ванной, прежде чем взорвать ее!

— Но зачем ему?..

— Чтобы обвинить меня во взрыве. Господи Боже ты мой! Он проделал этот трюк с проводами, чтобы казалось, что я зол и хочу отомстить!

— А может, вы сами установили проводки. Чтобы обвинить его. Чтобы казалось, что он играет с бомбами, а одна при этом взорвалась.

— Придурок. Если бы я установил бомбу, его бы уже не было в живых!

— В правилах говорится, что, если гость доставляет неприятности, ему можно вернуть деньги. Я потребовал провести слушания. Мне очень хочется… Я не знаю, кто из вас виноват, но мне очень хочется, чтобы вы и ваш сын решали свои проблемы где-нибудь в другом месте.

20

20

Сол ждал в холле, следя за лифтом и лестницей. Он был так возбужден, что не обращал внимание на ожоги. Притворяясь, что разглядывает витрину магазина спортивных товаров с кроссовками, он наблюдал за отражением входа в ресторан.

В семь часов его терпение было вознаграждено. Элиот с Пол-луксом и Кастором спустились в холл и вошли в ресторан. Прождав с минуту, Сол вошел за ними.

Присутствующие моментально опустили вилки и постарались побыстрее покончить с едой. Их взгляды тревожно перебегали с Элиота на Сола и обратно. У многих сразу пропал аппетит, и они потребовали счета. Другие, войдя в ресторан, тут же выходили в холл. В зале воцарилась напряженная тишина.