– Хорошо-хорошо. Выхожу. Нет проблем.

– Вы знаете, с какой скоростью ехали? – возмущенно спросил полицейский, багровея от гнева. Шефер заметил, что коп так и не убрал руку с кобуры.

Джеффри вытянул губы трубочкой, словно обдумывая ответ:

– Ну-у-у, – протянул он, – где-нибудь миль тридцать. А может, чуть больше положенного.

С этими словами он вытащил из кармана удостоверение личности и протянул его полицейскому:

– Но вы ничего со мной не сделаете, так как я – сотрудник британского посольства. А следовательно, обладаю дипломатической неприкосновенностью.

II

II

Вечером, возвращаясь с работы, Джеффри Шефер почувствовал, как вновь начинает терять контроль над собой. Теперь он боялся сам себя. Вся его жизнь вращалась в фантастической игре «Четыре Всадника». В этой партии ему досталась роль участника под именем Смерть. Данная игра означала для него все, все то, ради чего следовало жить.

Опять его «ягуар» мчался по улицам в сторону северо-запада, в район Петуорт. Он осознавал, что ему, белому человеку в роскошной машине, нечего там делать. Но Шефер ничего не мог изменить и чувствовал себя не лучше, чем утром.

Немного не доезжая до Петуорта, он остановил машину, достал портативный компьютер и отправил послание другим участникам игры «Четыре Всадника»:

«Друзья!

Смерть вырвалась на свободу в Вашингтоне.

Игра продолжается».

Вновь тронув машину с места, он миновал несколько кварталов. Шокирующего вида проститутки уже выстроились вдоль Варнум и Вебстер-стрит. Из вибрирующего от громкого звука синего «БМВ» грохотала мелодия песни «Мило и медленно». Сладкий голос Ронни Маккола сотрясал наступающий вечер.

Девицы призывно замахали Шеферу руками, выставляя напоказ груди всех видов и размеров. Многие были одеты в цветастые бюстгальтеры в тон трусикам. Некоторые красовались в серебристых или красных туфельках на высоких платформах и тонких каблуках.

Джеффри остановился возле симпатичной чернокожей девушки лет шестнадцати с длинными стройными ногами. Даже чересчур длинными для ее маленького тела. Правда, на вкус Джеффри, она переусердствовала с макияжем. Но все равно, сопротивляться ее чарам было трудно, да и незачем.